Горе-напарники
Шрифт:
Я вопросительно изогнула бровь.
— Не будешь кричать, — принялся объяснять парень, демонстративно загибая пальцы, — обзываться, проклинать, ну и все в этом духе. А, знаешь, девушке не пристало, так ругаться в принципе. Хочется сразу мылом рот помыть.
Думал, что мне станет стыдно. Перетопчешься, парнишка. Пожав плечами и громко фыркнув, показала не приличный жест. Федор вновь усмехнулся, покачав головой. Не много подумав, снова махнул рукой.
— Прошу, — великодушно разрешил Федор.
— Гад, — попробовала я, а потом на манер музыкальной расспевки продолжила, — убожествоооо,
А что, мне даже понравилось. Особенно, как с каждым моим подвыванием, красивое лицо перекашивалось, а глаза загорались яростью.
— Последний раз предупреждаю, — прошипел парень, сжимая кулаки.
— Ну, надо же, какой эстет, — издевалась я, пренебрежительно рассматривая Федора, — Должна же я была проверить вернулся голос или нет. Терпи.
Попробовала еще пару ругательств, но когда мое пение перекрыл зубной скрежет, замолчала.
— Ну, ладно, — прислонилась к стене спиной, — начинай.
— Что, — не понял Федя.
– Молись и кайся, — пояснила я, как можно пафосней, — я слушаю.
С удовольствием отметила, что терпения у парня все меньше. Мы с минуту поиграли в гляделки. Федор боролся с собой. Ему хотелось, что бы последнее слово было за ним, но открыть сейчас рот, означало плясать под мою дудку.
Выбрав видимо из двух зол меньшее, Федя решил, все же уступить мне. И только приготовился вещать, как я прервала его, подняв руку в воздух.
— Прости, — вежливость наше все, — можно вопрос?
После общения со мной парню нужна будет новая челюсть.
Получив нервный кивок в знак согласия, с самым не зависимым видом спросила.
— А кормить будут? Кушать хочется.
Секунда тишины, в которой слышно, как паучок в углу плетет свою паутину и бессовестно ржет. А я смотрю и жду когда, у парня пар из ушей пойдет. Его можно понять. Такой злодей века, гроза мира, нагнал жути и интриги, а я не прониклась. Бяка такая.
Ну вот он и решил эту бяку, меня то есть, по стеночке размазать. В прямом смысле.
Вскочив с холодного камня, он подлетел ко мне, и схватив за горло, поднял по стене над полом. Спину больно оцарапало, но я ни как не могла убрать довольную улыбку с губ.
— Как же ты меня бесишь, — прошипели мне в лицо.
— Не плюйся, — прохрипела я в ответ, — Это не культурно.
Попыхтев еще какое-то время, парень разжал руку, дернув ей брезгливо, словно замарал её в грязи.
— Можешь паясничать сколько влезет. После того, что я тебя ждет, тебе уже не будет, так весело.
Я ему поверила. Вмиг стала серьезной и сосредоточенной.
— Где я?
Федор довольно ухмыльнулся и вернулся на свое место.
— Далеко, где нас ни кто не найдет.
Ответ мне не понравился, не говоря уж о том, что информативности он не нес ни на грамм.
— Где второй муд… — поймала предупреждающий взгляд, и решила больше не выводить его из себя, — мудрый человек, я хотела сказать.
— Готовится к ритуалу, — Федор мне, конечно, не поверил, но ответил.
— Ты же понимаешь, что это не сойдет вам с рук, — устало сказала я, — Артур найдет меня.
Парень пожал плечами.
— Найдет. Но будет уже поздно. Мы уничтожили все, по чему он бы мог тебя вычислить. В этом твоему брату
Федор рассмеялся, а я поняла, что дела мои на много хуже, чем я думала.
В дальнем углу послышался шорох. Капюшон проснулся, сел поджав ноги по себя, и посмотрел по сторонам. Что-то было не так. Он сейчас не походил на того, кого я встретила в подворотни.
— Ко мне, — скомандовал Федор неожиданно.
Я за озиралась по сторонам, рассчитывая увидеть собаку, в крайнем случае, но не то, что последовало. Даниил, а это был именно он, я узнала его по фотографиям в доме его бабушки. Так вот, услышав приказ, он поднялся с подстилки и подошел к Федору.
— Сядь!
Следующий приказ был выполнен. В шоке я смотрела, как парень уселся около ноги Синеги и опустил глаза в пол. Довольный Федор, положил ему руку на голову.
Словно с собакой…
Что. Тут. Происходит.
— Что бы понять всю прелесть ситуации нужно начать с начала, — последний вопрос видимо я задала вслух, и Федор с видом победителя принялся рассказывать. — с Даней мы познакомились около полу года назад. Я тогда участвовал в благотворительном вечере, где награждались студенты, победители какой-то там олимпиады. Меня всегда интересовали потоки и магия. Как она распределяются, кто решает, кому отсыпать по больше. Власть, которую можно приобрести, если стать самым одаренным и сильным.
— Похоже на комплексы, — не удержалась от шпильки я, — Тебя, наверное, в школе в унитаз головой макали, а ты отбиться не мог.
По злобному огоньку в глазах, что загорелся после моих слов, я поняла, что попала в точку. Все напускное превосходство и спокойствие сошло с красивого лица, открыв всю злобность, что уродливыми красными пятнами стали покрывать щеки и шею.
— Почему, я должен был терпеть унижения, только лишь от того, что у меня не проснулся дар!? Почему, меня можно было избивать, лишь по тому, что резерв не многим меньше чем у богатенького сынка местного министра. Разве ты сможешь это понять? Ты всю жизнь жила в лучах славы своих родителей. Сильный, редкий дар. В то время, когда по мановению взмаха ресниц, перед тобой открывались все двери, я пробивался потом и кровью…
— Ой, заткнись! — не выдержала я, — Что ты знаешь обо мне? Бедный мальчик, трудно ему было. Из-за детских обид, ты решил отыграться на невинных людях.
Федор раздраженно махнул рукой, вновь лишая меня голоса. Я даже обиделась, потому что только хотела обозвать его тупой задницей. Видимо, он понял это по моему лицу.
— Мне все равно на тебя. Может ты и не замечала сама, как положение твоей семьи повлияло на твои успехи. Но, сути это не меняет. Тогда на благотворительном вечере Даня рассказал мне историю своей семьи. Мы тогда сильно напились. Он, я и твой братец. Даже не помню, что Айрин делал там. Хотя нет. Когда мы сидели в клубе, он только и делал, что ныл по своей Золь. Даня, может быть, и не разболтал бы о культе, но правильные слова и затуманенный алкоголем разум, сняли все барьеры. Я узнал про ритуал, культ, дневник, что хранился в особняке Власовых. Дальше, при помощи Айрина, мы заполучили все необходимое. Мой замысел ему сразу понравился, а вот Даня струсил.