Горец и леди
Шрифт:
Бригитта засмеялась, а потом спросила:
– Но если Макартуры стояли во главе клана, то, как же могло произойти их смещение? Разве это чье-то право, назначать вождя?
– Мы родоначальники клана Кэмпбел, – ответил Йен. – Джон Макартур, выдающийся человек, предводитель тысячи воинов. Он правил кланом в царствование короля Якова Первого. Преданность Макартура не вызывала сомнений, так же как и его могущество. Увы, король Яков был слишком ревнив к таким вещам.
– И что произошло?
– Король приказал отрубить Джону Макартуру голову, а руководство кланом перешло к
– Грустно… – Бригитта повернула голову и взглянула на Йена.
Они сидели так близко, что их тела соприкасались. Она улыбнулась и, как бы желая забыть эту печальную историю, потерлась щекой о его плечо.
Прижав ее к себе покрепче, Йен заглянул в ее неправдоподобно зеленые глаза, которые светились любовью. И, утопая в этом бездонном омуте, он непослушным от волнения голосом произнес:
– Я люблю тебя, дорогая.
Его губы слились с ее губами, вкладывая все чувство, переполнявшее его сердце, в этот единственный, упоительный поцелуй. И, как цветок под солнечными лучами, нежный рот Бригитты полураскрылся навстречу его неуемной страсти. Поцелуй длился так долго, что взаимное желание стало нестерпимым.
Не в силах больше сдерживаться, они упали на расстеленную, на полу шкуру. Йен лихорадочно покрывал поцелуями ее виски, глаза, шею. А потом, не отрываясь от ее восхитительно горячих губ, медленно развернул одеяло, заменяющее ей одежду. О, как она была великолепна, вся пылающая от смущения. Нагота ее сияла, ослепляя взор совершенством.
– Ты настоящая красавица, – прошептал он, задыхаясь от вожделения.
Его руки скользили по ее телу, наслаждаясь шелковистостью ее кожи, глаза потемнели от страсти, дыхание стало прерывистым и тяжелым. Он гладил ее груди, дразня розовые соски, пока они не затвердели от возбуждения, а когда Йен опустил голову, проводя языком по этим трепещущим бугоркам, у Бригитты занялось дыхание и стон желания вырвался из груди.
Рука Йена скользнула ниже, по ее животу. И, будоража ее чувственность, нежно поглаживала кожу с внутренней стороны бедер. Бригитта вздрогнула, прислушиваясь к новым ощущениям.
Он что-то шептал ей в самое ухо, слегка касаясь языком, а пальцы его продолжали свое медленное чувственное кружение по ее телу.
Он искусно заставлял ее смущение отступать, завоевывая все новые и новые места, подчиненные отныне только его властному зову. Наконец он коснулся средоточия ее чувственности. Бригитта задрожала, и вспышка жаркого чувства взорвалась в этом крошечном центре ее существа. Она закрыла глаза, готовая на все, лишь бы не прекращались его ласки, лишь бы не опадала эта волна возбуждения, которая несла ее к неведомым вершинам сладострастия.
– Ты хочешь этого? – тихо спросил Йен. Пылая от желания, Бригитта не отвечала. Она лишь слегка развела ноги, приподнимаясь навстречу его ласкающим пальцам, и этого было достаточно. Она почувствовала на себе тяжесть его крупного мускулистого тела.
– Я люблю тебя.
Он глубоко вошел в нее, одним мощным толчком разрушив преграду, и это произошло так быстро, что Бригитта не сразу почувствовала боль. Она вскрикнула, слезы брызнули из ее глаз, но губы Йена ласкали ее рот, руки
Он начал двигаться, делая это медленно и осторожно. Бригитта судорожно и прерывисто задышала, а чувство острого наслаждения становилось все жарче и жарче с каждым его движением.
– Обвей меня ногами, – приказал он. А когда она послушалась, его толчки стали глубже и быстрей.
Проснувшийся инстинкт безошибочно вел ее к наиболее полному удовлетворению неистовой жажды. Бригитта приподняла бедра, встречая его каждый толчок, испытывая такое острое сладострастное напряжение, которое, казалось, должно было убить ее. Она взлетала на самый высокий гребень волны океана наслаждений и еще… и еще.
Вздрагивая всем телом, она почувствовала, как Йен напрягся и, застонав, извергнул в нее свое семя. Слившись в одно целое, они какое-то время лежали неподвижно. Потом Йен поцеловал ее благодарным коротким поцелуем, но Бригитта уже ничего не сознавала. Мягкий сон окутал ее, сон пресыщения.
Чувствуя, как что-то теплое и влажное щекочет ей лицо, Бригитта шевельнулась во сне и натянула одеяло до бровей.
– Не надо, Росс, – сонно пробормотала она и услышала его веселый смех.
– Я тут ни при чем, – сказал он, а щекотка продолжалась.
Морщась, она открыла глаза, и все сразу стало ясно: это Хитрец лизал ее щеку.
– Я выйду с ним, – сказала Бригитта.
Она встала с постели и, завернувшись в одеяло, вышла с лисенком из дома.
С удовольствием вдыхая свежий утренний воздух, Бригитта постояла на крыльце, дожидаясь, пока Хитрец нагуляется, и вернулась в дом. Там она опять улеглась на расстеленную, на полу шкуру, чувствуя истому во всем теле. Йен устроился рядом с ней и нежно поцеловал в губы.
– Я знаю, что женщина не должна быть слишком нетерпеливой, – сказала Бригитта, первой начав неизбежный разговор, – но я хочу, чтобы мы поженились.
– А мы уже сделали это, – ответил он и добавил, как нечто само собой разумеющееся: – Сегодня утром мы возвращаемся в Данридж.
– Что?.. – Бригитта непонимающе уставилась на него.
– Мы возвращаемся в Данридж, дорогая, и сегодня же утром.
– Но нам нельзя ехать туда! Ты разве забыл, кто я?
Йен рассмеялся и ласково обнял ее.
– Я прекрасно знаю, кто ты. Ты леди Бригитта, Моя жена.
– То есть как? Ты понимаешь, что говоришь?! – Она была ошеломлена. – Я жена твоего брата.
– Ты вовсе не жена моего брата, дорогая. Ты моя жена!
– Но ведь нас же… – запротестовала она и вскочила. – Нас с Йеном поженили по доверенности еще в Англии…
– Ну, вот видишь, дорогая, – мягко, но настойчиво прервал он. – А поскольку я и есть тот самый Йен Макартур, то, значит, я твой единственный и законный муж.
– Но ты же говорил, что ты Росс Макартур, побочный сын графа Данриджа…