Горец-защитник
Шрифт:
Илзбет задумалась: возможно ли, что Саймон смягчится хоть чуть-чуть, когда поймет, что она лишь пешка в игре Уолтера, наивная дурочка, которая позволила управлять собой, как марионеткой? Очень хотелось на это надеяться. Ей бы найти трещину в броне сэра Саймона Иннеза, и уж тогда она постарается добраться до сердца этого человека. Если удача будет на ее стороне, Саймон даст ей шанс завоевать его доверие.
Тихий стук в дверь заставил Саймона оторваться от мрачных раздумий. Он знал, что это пришла Илзбет, и даже вознегодовал на себя
– Войдите, – ответил он, поспешно собираясь с духом, чтобы возвести некую линию обороны.
Илзбет вошла в кабинет, и оборонительная стена дала трещину в тот самый миг, как только Саймон учтиво встал и поприветствовал гостью. Про себя он проклял все на свете, сумев, однако, скрыть раздражение. Не вина Илзбет, что он проявил слабость, не устоял перед ее синими глазами и длинными волосами цвета воронового крыла.
– Вы хотели поговорить со мной наедине, – сказала она, садясь в кресло напротив. – Вы обнаружили нечто такое, что мне поможет?
Саймон тоже сел и некоторое время разглядывал Илзбет. Не будет греха, если он полюбуется ею: сегодня она особенно хороша в своем темно-синем платье и с волосами, в беспорядке разбросанными по плечам. Он ведь мужчина, в конце концов. Платье отлично подчеркивало женственные формы. Полная, высокая грудь, тонкая талия и округлые бедра, которые приведут в восхищение любого мужчину, мечтающего о детях. Его ладони горели от желания дотронуться до Илзбет. Но приходилось выдерживать нелегкую борьбу с плотской страстью, обуздывать которую с каждым днем становилось все труднее.
– Я не узнал ничего, что позволило бы мне объявить о вашей невиновности и избавить от преследования вас и вашу семью. Пока ничего. – Ему отчаянно захотелось утешить Илзбет, когда ее глаза, загоревшиеся было надеждой, померкли. – Зато я понял, что Хэпберн вовсе не наивный простак, обманутый злодейкой-возлюбленной. – Саймон кивнул, когда Илзбет презрительно фыркнула. – Он едва ли сказал хоть слово правды. Скажите, когда он просил вашей руки, признавался ли в вечной любви и все такое?
Сейчас Саймон показался ей слишком уж циничным. С какой иронией он говорит о признаниях в любви и верности! Разве можно насмехаться над откровенным проявлением чувств? Бывают же искренние мужчины и женщины! Хотелось бы, однако, узнать, кто говорил ему слова любви, которые на поверку оказались ложью?
– Да, – ответила Илзбет. – Не уверена, впрочем, что поверила ему. Подумала, что он просто говорит то, что принято говорить, когда делают женщине предложение. Как я была тогда глупа! Все равно решила, что из него выйдет хороший муж. Но почему вы думаете, что это важно – то, что он тогда мне говорил?
– Я просто спросил, потому что он сейчас находится при
– А что он сказал?
– Говорит очень много о том, каким был глупцом и не разглядел ваших злых намерений. Не упускает также возможности напомнить всем и каждому – лишь бы нашелся слушатель, – что Армстронги предатели, а вы впридачу еще и убийца. Очень странное поведение для мужчины, который был с вами обручен.
– Он старается отвести подозрения от себя и своей семьи.
– Это лучше было бы сделать, сидя дома. Вместо этого он едет ко двору и без устали обсуждает со всеми ваше преступное поведение.
Илзбет так разозлилась, что у нее зачесались руки. Разбить бы что-нибудь вдребезги! Отправиться бы ко двору и расквасить Уолтеру его изящный нос! Соблазнительная идея – да только тогда ее наверняка схватят солдаты короля. Пусть уж лучше ее невиновность докажут раньше, чем потащат на плаху.
– Трудно понять, почему я не разглядела, какой он человек, – прошептала она и покачала головой, удивляясь собственной бестолковости.
– Он отлично умеет скрывать свои истинные намерения.
– Но вы же их разоблачили.
– Я же не искал в нем мужа, – усмехнулся Саймон. – Большинство из тех, кого он обхаживает при дворе, не догадываются, что он им лжет. Очаровательная внешность, сияющие улыбки – все это он использует к собственной выгоде. Вашему отцу он ведь не нравился, не так ли?
– Нет, не очень. – Илзбет улыбнулась. – Он думал, что Уолтер умеет говорить людям то, что они хотят слышать. Папа больше беспокоился из-за его матери. Боялся, что мне не позволят занять подобающее место в доме Уолтера. Но мама убедила его, что я справлюсь.
– Вы полагаете, его мать замешана во всем этом?
– Не уверена. Она явно преувеличивает значение собственной персоны и зачастую руководит Уолтером. Не могу поверить, что она ничего не знает о его тайных делах, но все же не думаю, что она с легкостью закроет глаза на то, с чем не согласна. Зато я верю – пообещайте ей власть и богатства, и она согласится, что они с Уолтером вполне их заслуживают.
Саймон кивнул. Похоже, пора кому-нибудь побеседовать с матушкой Уолтера.
– Еще я виделся с вашим родственником Тормандом.
– С ним все хорошо? – забеспокоилась Илзбет. – Ему бы лучше держаться подальше от королевского двора, вы не считаете?
– Я тоже думаю, что ему следовало бы убраться подальше, да он не желает. Я отправил его на поиски Дэвида. Вы, случайно, не знаете его полного имени? И где он живет?
– Он тоже Хэпберн, а живет, главным образом, в доме Уолтера. Мне казалось, он прожил там всю жизнь.
– Отлично.
Надо, чтобы Торманд первым делом поискал его там, подумал Саймон.
– Торманд сообщил также, что ваша семья благополучно скрылась. Солдаты захватили Эйгбаллу; боюсь, однако, что некоторые из тех, кто остался, были убиты, когда солдаты взломали ворота.