Горец. Кровь и почва
Шрифт:
Переписали набело, подписали манифест у мало что соображающего от контузии и лекарств императора и отослали этого офицера к Плотто на аэродром. И не с приказом даже, а с именным императорским рескриптом.
К месту нашей новой дислокации вокруг императора стали подтягиваться отогузские гвардейские драгуны с фронтовым опытом цугуцульских перевалов и огемские королевские гренадеры, необстрелянные, но прошедшие выучку по программе штурмовиков на полигоне у Многана. С ними я почувствовал себя уверенней. Свои силы лучше всего собирать в единый кулак, раз уж я по факту стал
К тому же королевские гренадеры кроме винтовок Шпрока имели на вооружении складные пистолеты-пулеметы Гоча в деревянной кобуре. Они же пригнали с собой из инженерного городка, где квартировали рядом с нами, обоз с продовольствием, полевыми кухнями и запасом патронов. А у отогузов оказалось даже по одному ручному пулемету на отделение. Когда только успели закупить их у Гоча?
Готовились электоры заранее ко всякому… Выборы, они такие… Один я не в курсах высокой дворцовой политики. Я-то своих штурмовиков вооружил по максимуму только из своей кулацкой сущности – шоб було, с оглядкой на русский авось. Хороший был такой славянский божок – Авось полезный, удачу приманивает. Только вот люди часто его с братом путают, который Небось.
Городок вокруг бывшего охотничьего замка (грешно назвать такие капитальные и вычурные здания деревней) стал реально напоминать военный лагерь инсургентов. Мне даже стало жалко красивого «дикого» парка, в который поколениями ландшафтных дизайнеров было вложено немало труда. Вытопчут все солдаты, как слонопотамы. Иначе они не умеют.
Обошел предполагаемые позиции нашей обороны и понял, что выученики Вахрумки на занятиях мух не ловили. Размечают все по науке. Под их руководством императорские дворцовые гренадеры, мягко нами разоруженные (только патроны отобрали у них на всякий случай), копали окопы и сооружали ДЗОТы на столичном направлении, используя в полевой фортификации конструкции разрушенного дворца. Это хорошо, а то расклад чисто по количеству бойцов пока не в нашу пользу. Совсем не в нашу… А первая наша задача, самая главная – сохранить императору жизнь, а не столицу штурмовать.
Весь расчет только на то, что у императорских гвардейцев – сторонников Тортфорта артиллерии негусто: всего две конные батареи в императорской гвардии. Шестнадцать полевых пушек трехдюймового калибра, которые всегда демонстрировали на парадах. Но у меня и этого нет – всего три ствола и к ним по сорок снарядов в боеукладке. Отрядил, конечно, обоз на станцию к нашим эшелонам круговой дорогой, но когда они обратно будут? Зато у меня пулеметов намного больше.
Больше всего меня беспокоило отсутствие каких-либо сведений от фельдмаршала.
Ну вот, первые ласточки появились в колонне на столичной дороге. Хорошо маршируют. Гвардия!
– Тревога!
– Занятие позиций согласно диспозиции пулеметного огневого мешка!
– Бегом!
Бронетехнику в два кулака. Ударный – «артштурм» и четыре пулеметных танка. Поддерживающий – «элика», «коломбина» и БРЭМ.
Эскадрон отогузских драгун в засаду – на фланговый обход и добивание бегущего противника. Не факт, что такое нам удастся,
Эх, сейчас бы всю бывшую мою «железную» бригаду сюда целиком. Раскатал бы всех в тонкий блин и порвал бы, как Тузик грелку.
Но тревога оказалась ложной. Пришла сводная представительская рота оногурского гвардейского саперного батальона. Того самого батальона, который мне мосты строил перед наступлением на фронте. За боевые заслуги саперы оногурским королем были причислены к его гвардии. Впечатлился король. Больше всего тем, что по моему представлению около ста человек (их работа трое суток в ледяной воде была приравнена мною к подвигу в бою) награждены Солдатскими крестами. Такое саперами, не избалованными почестями и наградами, не забывается.
Командовал ею знакомый мне по фронту батальонный инженер, теперь уже комбат. Он мне и тогда показался толковым человеком. Вот и сейчас он мне вываливал свои резоны.
– Как бы то ни было, ваша милость, – все же успел приучить их барон Тортфорт к феодальному снобизму вопреки уставу, – но мы решили, что будем с нашим королем. Живым или мертвым. Забальзамируем его тело и отвезем домой. А Тортфорты нами командовать больше не будут. Хватит.
М-да… не повезло мятежникам, что этими саперами на фронте командовал не лучший представитель клана Тортфортов.
– Император чудом выжил и нуждается в вашей защите. Ваш король мертв, как и остальные электоры. Вы с нами? – спросил я с надеждой, а то могут и нейтральными остаться.
– Это надолго? – переспросил инженер.
Я только развел руками.
– Мы остаемся, если только нами будете командовать лично вы, командор. Мы вас видели в бою.
Я облегченно выпустил из легких воздух. Фронтовое братство не пустой звук, как оказывается.
– Тогда прошу вас, инженер-майор, построить всех у домика лесничего для принятия торжественной присяги императору.
Похоже, граф Тортфорт остался без инженерного обеспечения совсем.
Смеркалось. Небо нахмурилось. Воздух ощутимо потеплел и с неба повалил мягкий пушистый снег, засыпая аккуратные штабеля кирпича и камня, убранные солдатами с развалин дворца. И сами развалины. И крыши оставшихся целыми домов, в которых, стуча молотками, обыватели спешно вставляли новые рамы и стекла.
Откуда-то повыползали жены и слуги дворцовых служителей и разбирали с садовых дорожек своих покойников по домам. Обмывать и обряжать к утренним похоронам. Им не препятствовали.
Электоров и их свитских, а также императорских придворных, которых настигла в охотничьем дворце смерть, перенесли в большой охотничий ледник, предназначенный для трофеев императорских охот в этом заказнике.
Для погибших дворцовых гренадеров при свете факелов невесть откуда взявшиеся плотники во дворе строгали простые гробы. Не до понтов сейчас.
На парковых лужайках рядами выросли большие взводные палатки – импровизированные казармы. И даже дощатые сортиры, как то и положено по уставу, саперы выстроили не ближе двадцати пяти метров от крайней «казармы».