Горец
Шрифт:
Раздавшийся сзади голос, говоривший шепотом достаточно громким, чтобы тот разносился метров на шесть, подтвердил это предположение.
— Штаны не намочил, а? Гражданин полковник обычно не воспитывает простофиль дважды.
Мгновением позже гражданин сержант, которого Виктор видел в коридоре, почти оскорбительно отпихнул его плечом. Встав как вкопанный, Виктор уставился на прошагавшего мимо него в столовую морпеха. Затем, поняв, что загораживает дорогу двум клеркам, он отступил на шаг назад. Проходя мимо, один из клерков взглянул на него с еле
К настоящему моменту, как понял Виктор, история о его стычке в баре с Кевином Ушером разошлась по всему посольству. Никого она особо не огорчила, даже других офицеров ГБ, зато многих изрядно позабавила.
Но не смущение задержало его в дверях ещё на несколько секунд, а удивление. Каким-то образом — он не заметил как — гражданин сержант, отодвигая его со своего пути, умудрился сунуть Виктору в руку записку.
Виктор, естественно, распознал агентурное мастерство. Благодаря тренировкам, хоть и не практике. Но его изрядно поразило, что маневр был проведен столь искусно и четко человеком, в котором он бы не заподозрил искусности большей, чем в уничтожении других людей в бою.
К счастью, Виктор не забыл чему его учили. И не совершил ни одной типичной для новичка ошибки. В частности не попытался немедленно прочесть записку. Он просто сунул её в карман и встал в очередь в столовой.
Не попытался он и прочитать записку тайком во время еды. Во-первых, для этого его слишком хорошо учили. Во-вторых, он был слишком занят изучением находящихся в столовой морпехов.
Но и это тоже он делал так, как его учили. Морпехам, сидевшим за собственным столом, от Виктора достался только случайный взгляд. Большего ему, на самом-то деле, и нужно не было, поскольку раньше он неоднократно наблюдал обедающих морпехов.
Точнее было бы сказать виделих. Но сейчас он понял, что морские пехотинцы, при всей своей заметности в посольстве, в части реальных о них сведений оставались призраками. Что на самом делепроисходит в казармах? Что эти бойцы думаюто чём бы то ни было?
Он понял, что не знает — как и практически все офицеры ГБ. Как организация, конечно же, Госбезопасность постоянно уделяла очень большое внимание настроениям и политической надежности военных. Но дело это было столь важным, что его тщательно ограждали от большинства служивших в ГБ. Как правило, в случае маленького подразделения, вроде того, что охраняло посольство на Земле, только один офицер знал подноготную морпехов.
Офицером этим, в данном случае, был некто Поль Жиронд. О котором, как понял Виктор, он тоже практически ничего не знал. Даже по стандартам ГБ, Жиронд держал рот на замке. Виктору несколько раз доводилось беседовать с ним, и беседы были краткими. Хотя бы из-за того, насколько скучны они были для Виктора.
Но в одном Виктор был практически уверен, судя по некоторым нюансам того, как взаимодействовали Жиронд и Дюркхейм. Жиронд, будучи уважаемым офицером ГБ,
Самым трудным за весь день для Виктора оказалось скрыть в этот момент улыбку. Он знал только одну из классических аллюзий, которые так любил разбрасывать Кевин Ушер. И даже сейчас он не мог припомнить, как она звучала на латыни. Но смысл её он понимал.
Кто будет сторожить сторожей?
Виктор так и не прочитал записку, пока не оказался в битком набитой капсуле, направлявшейся в Петлю. Там, тщательно пряча её в ладони и в окружении разношерстной толпы, он мог быть уверен, что прочтет записку незаметно. Во всяком случае незаметно для тех, кто мог оказаться каким-либо образом связан с Госбезопасностью.
Он уже знал, что встреча с Вирджинией назначена вечером в Старых Кварталах. Записка должна была сказать где и когда именно.
Именно это в ней и было написано женским почерком. А потом кое-что ещё: “Площадь Гарри. 8. Надень что-нибудь розовое. Я люблю розовое. Напоминает мне…”
То, что это напоминало Джинни, заставило лицо Виктора принять тот самый розовый цвет. Но на этот раз он не стал сдерживать смех. Зачем бы? В набитой транспортной капсуле, несшей городскую чернь после дня работы назад, в Старые Кварталы, смеха хватало.
Он нашёл время, прежде чем отправится в бар, найти магазинчик и купить там шарф. Розовый шарф. Ярко-розовый. Надевая его Виктор чувствовал себя глупо. Возможно, это с его стороны было падением в декадентство. Надеть бесполезный предмет одежды, только чтобы доставить удовольствие даме!
Но…
Она не была егодамой, верно. Но, как бы то ни было, дамой она была и какая-то часть Виктора испытывала удовольствие от самого факта. Каким-то необъяснимым образом это казалось еще одной победой, которые в его жизни были наперечет. Маленькой, но все-таки победой.
— А вот и оно, — тихо произнес Антон, отодвинулся от консоли и потянулся. Его тело затекло за долгие часы, проведенные за нею. Весь день, по сути, с самого утра. А сейчас было уже десять часов вечера.
Роберт Тай, стоявший у окна и наблюдавший за ярко освещенным городом, слегка повернул голову и поднял бровь. Уловив это движение, Антон усмехнулся.
— Бинго, как выражаетесь вы, земляне. Кстати, откуда вообще пошло это дурацкое выражение?
Тай пожал плечами.
— Что вы нашли?
Антон ткнул пальцем в экран.
— Уже общие файлы посольства и личные посла принесли мне достаточно материала. Но подлинная золотая россыпь здесь, в личных записях адмирала Юнга. — Он помотал головой, отчасти в гневе, отчасти в смущении. — Что за осел.
Тай подошел и уставился на диаграмму. Как и обычно с материалами, возникавшими перед Антоном на экране в последние два дня, она ему ничего не говорила.
— Конечно же он не был достаточно глуп, чтобы…