Горечь и мед

Рэйдж Вера

– Чувствуйте себя как дома, – Вадим остановил машину на парковке и пультом закрыл ворота, как только Андрей въехал на территорию.

Вместе со всеми новоприбывшими мы занесли вещи в дом. Вадим уже включил отопление, поэтому я сразу почувствовала, как стало тепло. Сняла верхнюю одежду и повесила в гардероб. Ребята из “Б” класса спросили, где они могут заночевать. Вадим определил их в маленькую комнату на первом этаже. Соседняя со спальней Вадима на втором предназначалась мне с Лизой. Хотя я знала, что она хотела бы остаться там с Андреем. Но не могла, потому

что не хотела напугать его такой близостью. Хотя, неизвестно, как сложится этот вечер. Может мне и вправду придется ночевать в другой комнате.

Ближе к вечеру мы запалили мангал и пожарили шашлык. Я обожала эту часть дачных посиделок. Когда можно есть шашлык прямо с шампура. В доме уже вовсю играла музыка. Многие из компании знатно подвыпили и танцевали в центре гостиной. Я вышла с улицы и поставила очередную тарелку с мясом на обеденный стол. Вряд ли кто-то еще собирается его есть. Но пусть будет.

Я отошла в сторону. Пока что не хотелось танцевать. Лиза с Андреем стояли неподалеку от меня. Они мило перешептывались. И от кого они скрывали свои отношения? Если о них до сих пор не написали в “Сплетнике”, то это только потому, что их и вправду не видел никто не из нашего класса. Ну и три “Бэшки”. Их я никогда не подозревала.

На полу около стены сидел Фил. Он спокойно пил что-то из своего стакана, глядя вперед. Изучал окружающих. В этот раз я держала в руках бокал белого сухого вина. Поморщилась от большого глотка. Тут в мою голову пришла идея: подсесть к Удельникову. Больше пить я не собиралась, поэтому подошла к столу и налила себе колу. Предусмотрительно закинула несколько кусочков льда из большой чаши. Затем обошла импровизированный танцпол в центре гостиной и оказалась рядом с Филом.

– Я присяду? – спросила я, стараясь перекричать музыку.

Филипп жестом согласился, указывая на место рядом с ним. Я плюхнулась и вытянула ноги. За день они жутко гудели.

– Как тебе тусовка? – спросила я и отпила колу.

– Вполне сносно. – безэмоционально проговорил он.

Я не понимала, хочет ли он продолжения диалога, поэтому решила промолчать. Молча мы наблюдали за танцующими одноклассниками. Гриша из “Б” класса начал подкатывать к одной из моих одноклассниц. Если бы она была трезвой – точно бы послала его куда подальше. Но не сейчас. Неожиданно они начали целоваться прямо в центре танцпола, отчего у меня почти буквально упала челюсть.

– Мои родители разводятся. – Тихо проговорил Фил, вырывая меня из мыслей о только что увиденном. – У отца, оказывается, есть вторая семья.

Эти слова заглушили собой и громкую музыку, и разговоры других. Так вот из-за чего он убежал в пятницу. Я знала эту боль. Когда один родитель уходит.

– Мне так жаль, Фил, – я накрыла его руку своей, – Ты как?

– Не знаю. Не могу понять. – Он повернулся на меня и посмотрел в глаза. Меня встретил потухший, абсолютно безучастный взгляд. – Я могу тебя обнять?

Вместо ответа я потянулась к нему и заключила в объятия. От его шеи пахло бергамотом и корицей. Очень приятно. Я почувствовала, как он зарылся лицом мои волосы

и глубоко задышал. Казалось, что он пытается сдержать приступ плача. Я гладила его по спине, шепча, что все будет в порядке. Что все наладится. Вряд ли ему сейчас помогут мои слова. Когда моя мать ушла от нас с папой, я очень много плакала. Каждый день. Но в девять лет ты еще не осознаешь, как обстоят дела на самом деле. Чем старше ты становишься, тем больше понимаешь, как работают вещи. И если твои родители друг друга больше не любят – это не твоя вина.

Филипп отстранился. Рукавом стер слезу из уголка глаза и уставился в свой бокал. Крутил его в руках. Льдинки со звоном постукивали по стенкам.

– Спасибо, Ева. – Он снова посмотрел на меня, – Спасибо, что ты здесь. – Фил потянулся ко мне и заправил выбившуюся прядь за ухо.

Я смущенно улыбнулась и потупила взгляд вниз, на этот раз к своему бокалу. Веселье вокруг все нарастало. Вадим вышел в центр гостиной и встал на кофейный столик:

– Приглашаю всех в бассейн! – сказал он и рукой указал на выход в аква-зону.

После его слов прошелся одобряющий гул и аплодисменты. Ребята засобирались, хватая свои бокалы и двинулись следом за Вадимом. Филипп остался сидеть на полу, даже не шелохнувшись.

– Здесь неподалеку есть пруд, не хочешь прогуляться? – предложила я.

Мне тоже не хотелось участвовать в этом всеобщем заплыве. То место у пруда было моим любимым рядом с дачей Вадима. Прошлым летом мы постоянно сидели там у костра и даже пару раз купались. А осенью мама Вадима построила крытый бассейн с подогревом, и мы туда больше не ходили.

– С удовольствием. – Филипп встал и протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

Я приняла ее и встала. Отставила бокал с колой стоять на полу. Фил также не стал брать свой, оставив его рядом. Мы надели верхнюю одежду, забрали парочку пледов, и, пока никто не видел, проскользнули наружу.

В лицо ударил холодный воздух. В начале ноября становилось уже достаточно холодно. Я потеплее закуталась в пальто и достала из карманов перчатки. Смеркалось. Мы двинулись за ограду, предусмотрительно подперев калитку кирпичом, чтобы не тревожить Вадима открыванием, когда мы вернемся. Пруд находился в центре СНТ, окруженный со всех сторон участками. Во многих окнах горел свет. Мы тихо продвигались по улице, шерша ботинками по жухлой траве.

– А ты на кого собираешься поступать? – я решила прервать молчание. Изо рта вылетело облачко пара, подхваченное ветром и унесенное куда-то вдаль.

– Я планирую на юриста-международника в РАНХиГС. Мой отец так хочет.

– А чего хочешь ты?

– А я ничего не хочу. Я не хочу поступать. Уверен, что и без образования смогу добиться в жизни всего, что задумал.

– И что ты задумал, если не секрет?

– Я хочу открыть свою кофейню. Отец сказал, что поможет на первых порах. Поначалу работал бы там сам, а потом нанял сотрудников. Со временем сделал бы сеть. Открыл их не только по Москве, но и в других городах. Питер, Казань, Новосиб. Думаю, мне это по плечу.