Горечь и мед
Шрифт:
Вадим: “Ева, ты видела пост? Это правда?”
Вадим: “Не молчи.”
Я заволновалась и быстро открыла паблик “Сплетни. Школа № 32”. Все сразу встало на свои места.
Глава 4
8 сентября 2014 года.
В школу идти не хотелось. На самом деле вообще не хотелось выходить из дома. Закрыться. Зарыться. Исчезнуть. То, что выложили в “Сплетник” оказалось даже хуже того, как поступил со мной Кир. “Яковлева из 11”А” любит пошлости”, – говорилось в посте. И фотография
Я сидела на не заправленной кровати в одежде. Решила, что сегодня единственное, во что я могу нарядиться – черное худи и штаны. Даже если директор что-то скажет насчет внешнего вида – пусть. Мне уже все равно. На телефоне появилось сообщение:
Лизончик: “Я внизу, спускайся.”
Лиза сказала, что не даст мне идти в школу одной. В чате класса мало кто поверил, что скрины – фотошоп. А под тем самым постом уже набежало достаточно комментариев. Я не хотела их читать. Я и так знала, что там пишут. Со вчерашнего дня я вообще не заходила в сеть.
Я вовсе не ханжа и не против того, чтобы девушки общались на пошлые темы. Но я против того, чтобы это видели остальные. Даже если девушка захочет открыть эту сторону себя парню – он не должен распространяться. Она ведь доверилась ему.
Я не знала, чьи это скрины. Думала, Кир сделал их из мести. Слабый. Мерзкий урод. Мне хотелось врезать ему по его дурацкой физиономии. Он хотел опозорить меня, но ничего не выйдет. Я постаралась быть выше этого. Раз уж на них не я, то и волноваться не следовало.
Около подъезда уже стояла Лиза. Она обняла меня.
– Ты как? – с тревогой в голосе спросила она. – В группе все подчистили. Я пригрозила им, что мы с тобой пойдем в полицию, и видимо кретин, который ее ведет, испугался.
– Спасибо. Давай не будем об этом.
– Хорошо. – она опустила плечи. – Смотрела новую серию “Острых козырьков”? Ее вроде уже перевели.
– Да, как раз вчера. – Мы зашагали в сторону школы.
На первом этаже нас встретил дядя Коля. Его жизнерадостный вид всегда поднимал мне настроение. Вот кто, а он точно не видел этот пост.
– Как жизнь молодая? – он навалился на стойку охраны, когда мы подошли прикладывать пропуска.
– Все хорошо, дядь Коль. Как ваша? – табло загорелось зеленым и я прошла через турникет. Казалось, что каждый проходящий мимо школьник пялится на меня.
– Да, Ев, все ок’ей! – он показал жест пальцами, означающий это слово. – Отличного дня, девчонки.
– Вам тоже, дядь Коль. – ответила Лиза.
Мы прошли в раздевалку. Там на меня так же смотрели все, кому не лень. Однако, когда я поворачивалась на них – сразу отводили глаза. Конечно, это не первый раз, когда какую-то старшеклассницу выставляют в “Сплетник” в таком свете. Не первый и не последний. К сожалению, такова реальность в наше время. Но раньше так не поступалисо мной. Да, я знала, что пройдет пару недель
Первым уроком по понедельникам биология. Антонина Павловна уже развесила на доске плакаты с эволюцией человека. От обезьяны до современного вида. Правда, кое-кто все еще остался на нижней ступени. Кто-то, чье имя начиналось на букву К.
Вадим влетел в класс. На его шее красовался свежий засос, хоть он и пытался скрыть его воротником рубашки.
– Ты как? – он обнял меня и приподнял. Мои стопы даже немного оторвались от земли.
– Все в порядке. – я попыталась выдавить улыбку. Он поставил меня, и я присела за парту.
– Ты знаешь, чьих рук это дело? – он присел за парту передо мной и повернулся, держась руками за спинку стула.
Я все еще не рассказала Вадиму про инцидент с Киром. Не хотела увидеть в его глазах то же, что увидела в глазах Лизы, когда она пришла ко мне вчера днем. И судя по всему, Кир также не рассказывал ему. Видимо, не такие уж они и друзья.
Звонок спас меня от ответа.
– После урока поговорим, хорошо? – прошептал он и встал около парты.
Антонина Павловна подошла к учительскому столу и поприветствовала нас.
– Пишем сегодняшнее число. Классная работа. – она надела очки, висящие на цепочке на ее шее. – Вы знаете, что делать. Тема сегодняшнего урока: “Эволюционная теория Чарлза Дарвина”. – Тоня присела за стол, – Неандертальцы на задней парте – потише! – по классу прошелся заразительный смех.
Сзади ко мне на стол прилетела бумажка. Я аккуратно раскрыла ее, чтобы учительница не заметила. На маленьком клочке нарисована обезьяна. Внизу, кривым почерком выведена надпись: “Ев, с таким бы тоже замутила?”. Я обернулась. На задних партах сидели самые оболтусы класса. К восемнадцати годам они еще не успели обрести мозги. И, видимо, никогда этого не сделают. Глеб Лисовской зажал рот рукой, чтобы подавить смешок. Вот уже и вправду неандертальцы. Я почувствовала, как глаза начали наливаться слезами и подняла руку.
– Яковлева, выйти хочешь? – Тоня прервала свою речь, я кивнула. – Иди.
Я постаралась как можно спокойнее выйти из кабинета, чтобы никто не подумал, что я хотела сбежать. Вышла в пустой коридор. Тишина оглушала. Все находились на уроках. Тем лучше – никто не увидит как я реву из-за уродов с задней парты. Я решила пойти в туалет и умыться, пока лицо и глаза не стали совсем красными. Быстрым шагом пересекла коридор и нажала на ручку двери в женский туалет. Заперто. Черт.
– Ты в порядке? – я услышала мужской голос за спиной.
– Может быть все перестанут меня об этом спрашивать?! – я резко обернулась и подняла голову.
Передо мной стоял Филипп Удельников из 11 “Б”.
– Ты просто плачешь. Вот я и решил, может, нужна какая-то помощь. – он развел руками. Его лицо стало растерянным.
– Если ты не умеешь взламывать дверь в женский туалет, то вряд ли мне пригодишься.
– Нет, этого делать точно не стану. – он рассмеялся. – Это ты у нас любительница гонять, может и во взломах хороша?
– Погоди, ты – тот самый кретин, которого я чуть не сбила на велосипеде? – На мгновение я вернулась в тот день, когда мы с Лизой вырезали кленовые листочки.