Горечь Пепла
Шрифт:
упоминал, как я, будучи маленькой, любила бегать по двору без трусов.
Джон услужливо протягивает мне лимон. Приподнимая, сразу же ставит второй шот:
— За друзей. — Мы поднимаем шоты и тут же в себя их опрокидываем.
Меня передергивает от горьковато-солено-кислого вкуса, и я трясу головой в разные
стороны.
— Я так давно не расслаблялась. Не знаю, получится ли у меня, — сдавливаю виски
пальцами.
— Значит, еще по одной и пошли танцевать. Но танцор из меня
предупреждает Джон. — Это Кейн у нас по части танцев. — Поднимает шот и выпивает
одним махом.
Делаю то же самое и соскакиваю с места.
На танцполе играет мелодия Calvin Harris — «This is what you came for». Джон
переваливается с одной ноги на другую, изображая танец Джона Траволты из
«Криминального чтива». Кажется, мне хватило этих шотов, для частичного отключения
моих мозгов. От выпитого кружится голова, а тело покрывается капельками пота.
Двигаюсь под музыку, запрокидывая руки за голову. Когда Джон слегка обнимает меня за
талию и притягивает к себе, я откидываю свою голову ему на плечо. Так мы танцуем пять
песен подряд, а затем отправляемся еще за выпивкой. Пью только я, а Джон пытается
перекричать музыку и прикрывается, когда я в шутку бью его по плечу.
Со стороны вполне может показаться, что мы друг друга знаем очень давно.
— Леди, по-моему, вам пора домой, — помогает мне слезть с неудобного стула,
придерживая мою короткую юбку.
—Домой, Мистер Коулмен. Леди желает лечь спать.
Из-за того, что мои ноги еле передвигаются, запинаюсь на ровном месте, но рука Джона
успевает меня поддержать. В обнимку, мы кое-как ковыляем до его машины.
Мой пьяный рассудок отдыхает. Я рада, что со мной надежный человек. Может и правы
родители, что мне необходим друг. И пусть он танцует, как слон в посудной лавке. Но с
ним весело.
Чувствую, как закрываются глаза, когда моя спина касается удобного кресла в его
машине. Последнее, что я помню, это как теплые руки осторожно снимают с меня
ненавистные туфли.
Глава 6
Кейн
Сегодня стоит неимоверная жара. Духота просачивается в легкие, а по телу струится
обжигающий пот. Я даже и не знаю, сколько раз принимал душ в течение дня. Джон весь
день пропадает на работе и вернется только поздно вечером, я же, как всегда один, и
понятия не имею, как себя развлечь. Скукота, одним словом.
Вчера вечером я имел неосторожность выйти из дома и наткнуться на местный бар.
Нет, я не собирался напиваться. Ни в этот раз. Мне неизвестно, как я там очутился,
наверное, ноги сами меня вели по протоптанной дорожке прямиком в «райское» местечко
под типичным идиотским названием «У
Не успел я войти, как ощутил на себе несколько голодных взглядов местных
цыпочек. «Сорри, леди, сегодня я пас», — мысленно убеждался и обещал себя
сдерживать. И дело было не только в Томе и Джоне. Дело было во мне. Мой прошлый
вечер проходил именно под таким лозунгом: «Стой до конца и покажи, что в твоем роду
нет
слабых».
Следуя ему, я отмел сразу все потенциальные перепихоны на ночь. Заказал себе легкое
пиво и попытался расслабиться возле стойки бара. Но не тут-то было. Мне померещился
Джон с какой-то не совсем трезвой танцующей «юбкой». Я моргнул пару раз и
сфокусировался на них. Бинго! Это был действительно мой братец и его новоиспеченная
докторша.
Как оказалось, Джон тот еще самец, да и не такой уж плохой танцор, как прибеднялся.
Они довольно долго отплясывали, смеялись и лапали друг друга, а я стоял и пристально за
всем этим наблюдал, будто впервые за долгое время видел брата таким довольным и
полным жизни человеком. Не допив пиво, я развернулся и ушел.
— Эй, Макс, — зову питомца Джона.
Целый день я торчу на диване возле телевизора, пора бы уже перекинуться хоть
парочкой слов за сегодня. — Как дела, дружище? — ко мне подбегает самый умный пес,
которого я когда-либо знал.
Я треплю его мордочку, а он, при этом, старается облизать мою наспех зашитую
руку. Последние несколько часов в руке ощущается адская боль. Видимо, она будет ныть
до скончания веков. Освобождаю кисть руки от бинта и понимаю, что дела плохи. Она
распухла и до меня доходит, что я пропустил вчерашний укол. Причем намеренно. Макс
глядит своим преданным взглядом и поскуливает.
— Что, волчья морда, — улыбаюсь ему. — Жалеешь меня?
Он что-то там утвердительно мямлит на своем собачьем языке и принимает
положение лежа. Смотрю на часы — почти восемь вечера. Надеюсь, на скорую
профессиональную помощь, а не на такую, как в прошлый раз. Хотя… Вчерашнее
воспоминание о незабываемых телодвижениях Джона и его цыпочки загорается в моей
голове со скоростью света.
— Твоему верному другу придется сегодня навестить кое-кого, — обращаюсь я к
Максу, и наглая ухмылочка расползается по всему моему лицу. — Веди себя хорошо, я
скоро вернусь.
С этими словами хватаю ключи от байка Джона. Не помню, когда в последний раз
сидел за рулем этого зверя, но данный аппарат сейчас просто необходим. Множество
воспоминаний, хороших и не очень, связывают меня с этим мотоциклом. Я люблю