Горечь Пепла
Шрифт:
Дилан
Бегу по коридорам госпиталя. Стираю пот со лба тыльной стороной руки.
Боже, главное успеть.
В предоперационном кабинете тщательно натираю руки мылом. Смотрю через окно и
вижу, что операция уже началась.
— Черт. — Прикусываю свою губу.
Как всегда пытаюсь везде успеть. Поэтому, вбегаю в операционную, на ходу натягивая
маску и перчатки. Вся группа из двенадцати человек пристально смотрит
— Извините за опоздание, — произношу робко.
— Очень рады, мисс Барлоу, что вы удостоили нас своим присутствием, — заведующий
хирургией хмуро смотрит на меня. — Становитесь со всеми и наблюдайте.
Подхожу к группе интернов и становлюсь в конце. Мне не очень хорошо видно, поэтому я
пытаюсь выглянуть из-за чей-то спины.
— Мисс Барлоу, будьте добры, пройдите вперед. — Громко говорит мистер Девис.
Все подталкивают меня, и я начинаю упираться в операционный стол. Смотрю на
пациента, в его горле трубка, вставленная во время интубации. Рядом сидит на стуле
анестезиолог с журналом в руках и улыбается. Сволочь. Ему смешно.
— Итак, пациент, возраст сорок пять лет, с инородным предметом в желудке. В данный
момент мы делаем разрез, — и дальше слова профессора льются потоком, пока я
внимательно смотрю, как он смазывает тело человека антисептиком и делает надрез.
Кровь тоненькой струйкой стекает по краям, слушаем биение сердца на аппарате. Все в
порядке. Профессор делает надрез желудок, медсестры подают тампоны и зажимы.
Действия мистера Девиса точные и уверенные. Пинцетом он достает какой-то странный
предмет, напоминающий по форме пилочку для ногтей.
Как она могла оказаться там?
Смотрю во все глаза на то, как он аккуратно сшивает края разреза желудка. Все это время
он поглядывает на нас, пока таз с тампонами наполняется кровавыми спонжами и
тряпками. Затем закрывает шов, сшивая его аккуратными стежками.
— Ну, вот и все. Мистер Барлоу, можете заканчивать, — говорит мистер Девис
анестезиологу.
Майкл Барлоу начинает приводить пациента в себя, отключая все трубочки и маску.
— Что же, операция прошла успешно. Спасибо за внимание. — Мы все аплодируем и
начинаем расходиться.
— Мисс Барлоу, не могли бы вы зайти в мой кабинет через десять минут? — профессор
снимает очки и протирает стекла.
— Да, сэр. — Отвечаю ему и выхожу вместе со всеми в коридор.
Пока все идут в ординаторскую, чтобы немного передохнуть, я тем временем подпираю
стенку кабинета. Келли, моя коллега и близкая подруга, подходит ко мне и дергает за мой
хвостик.
—
ни один из интернов не знает, что он читает порножурнал, — смеется она.
— Мне все равно. Я просто хочу спокойно отработать эту смену и пойти домой, чтоб
нормально поесть и поспать, — хмурюсь я.
— Он не звонил тебе? Девчонки говорят, что он трахает эту шлюху Эллис, — тут же
прикрывает рот ладонью, — прости, Дилан.
— Мне плевать, — отвечаю я, когда мимо проходит профессор и кивает мне головой. —
Ладно, мне пора.
Я иду следом за ним в кабинет.
Не хочу думать, кого трахает Майкл, мне больно от одной только мысли, что он просто
вычеркнул меня из своей жизни. Мы поженились после колледжа, поступили в один
университет, и вот уже чужие друг другу люди. Каждый день мне сообщают, что он
трахает в подсобках наших интернов или молоденьких медсестер. Он просто мешок с
дерьмом.
— Дилан, дорогая, мы с мамой очень переживаем за твое состояние. Ты знаешь, что я
просто не могу его выкинуть с работы. У него контракт, как и у тебя, на пять лет. Точнее,
ему работать осталось три года, — папа глядит на меня с печалью в глазах.
Мой отец заведующий хирургией. Он лучший общий хирург в городе. И, да, я дочь
врачей. И работаю с родителями и бывшим мужем. Двадцать четыре часа в сутки они
постоянно рядом со мной. Не совсем приятная ситуация.
— Я все понимаю. Но знал бы ты, как мне хочется треснуть по его тупой роже. Но я же не
могу в больнице развязать драку или что-то подобное, — ворчу я.
— Я понимаю тебя. Но его отец тоже не последний человек в хирургии. И ты знаешь, как
мне хочется дать ему пинка под зад, — подходит ко мне и обнимает. — Мы любим тебя,
родная. Все будет хорошо.
— И я люблю вас, папа, — обнимаю его крепко в ответ. — Ты мой супер — герой.
— О, родная. Если бы ты не была такой взрослой, я бы все еще смог поднять тебя и
сделать самолет. Но я уже староват для таких игр, — смеется он. — И, Дилан, —
подзывает меня отец, когда я нахожусь почти у двери, — будь собой, дочка.
Я направляюсь в ординаторскую, чтоб съесть свой первый за сегодня сендвич. Ребята уже
доедают и громко обсуждают операцию.
— Дилан, ты не могла бы меня сегодня подменить в травме? — шепотом спрашивает
Келли. — Малыш болеет, а ты же знаешь, что никто из них, — кивает головой в сторону
интернов, — не согласится на это.