Горечь рассвета
Шрифт:
Ланс хитро подмигивает и крепче сжимает мою ладонь.
— Я же говорил, что это необычный корабль, помнишь? Он сам собой управляет, сам выбирает курс и совершенно не нуждается в команде. А еще он как будто обладает разумом, поэтому, мне кажется, мы найдем способ попасть на борт.
Я боюсь признаться, что не разделяю его оптимизма, поэтому молчу, пока мы почти по колено не оказываемся в воде. До судна осталось не более двухсот шагов, но море очень глубокое, а я по-прежнему не умею плавать.
Барнаби, ловкий и неутомимый, плывёт
Мгновение, и Барнаби исчезает из вида, как будто и не было никогда — даже ни одна волна не вздыбилась.
— Ланс, послушай, куда он делся? — в панике спрашиваю, чувствуя, как мерзкий страх сковывает позвоночник, мешая дышать. Мне совсем не нравится то, что я больше не могу видеть своего не в меру жизнерадостного пса.
— Не знаю. — Ланс крутит головой в разные стороны, силясь рассмотреть то, что, возможно, мне не дано увидеть. — Не мог же он утонуть, правда?
— Мне страшно. — Помимо воли, голос срывается, и чувствую, что вот-вот заплачу. — Я не пойму, куда он пропал. И я не хочу верить, что он утонул. Я слишком привязалась к этому странному животному, чтобы вот так его потерять!
Последнюю фразу почти прокричала и, забыв о всякой осторожности, забыв, что не умею плавать, изо всех сил гребу вперед. Мне жизненно необходимо знать, что с моей собакой и пока не узнаю, не успокоюсь.
— Изабель, куда ты рванула? Стой! — орёт мне в спину Ланс, и я слышу мощные шлепки по поверхности воды — по всей видимости, решил нагнать меня.
Я не оборачиваюсь: сейчас важнее всего — найти собаку. И желательно живой. Наверное, именно так люди и учатся держаться на воде — в моменты опасности совсем забываешь о своих страхах.
Еще несколько движений руками, пару глотков соленой воды, и почти вплотную приближаюсь к странному кораблю. Отчетливо вижу выкрашенный белой краской корпус: впервые до меня доходит, насколько же он огромен. Но Барнаби нигде нет.
— Барнаби, малыш, где ты? Ты меня слышишь? — кричу, захлебываясь накатывающими волнами и паникой. — Куда ты подевался? Ты не можешь меня бросить! Я не разрешала тебе! Это нечестно!
Не могу определить, что это за соленый привкус: морская вода или все-таки слезы? А, может, и то и другое смешалось настолько, что уже не разобрать.
— Изабель, не паникуй, — Ланс подплыл ко мне, и обхватил мои плечи своими огромными руками. Я льну к его мощной и такой теплой груди, захлебываясь рыданиями.
И тут наше внимание привлекает какой-то непонятный гул, как будто вблизи заработал огромный механизм.
— Ты слышишь? — спрашиваю, мгновенно перестав плакать. Непонятная тревога зарождается внутри меня. — Что это?
Ланс наклоняет голову вбок, прислушиваясь изо всех сил.
— Слышу, только не могу понять, что это.
Ланс дотрагивается
— Ланс, ты куда? — кричу во всё горло и делаю несколько махов руками, благо парень очень близко ко мне. Протянув руку, пытаюсь дотронуться до него, ухватить за красную рубашку, но пальцы ловят пустоту. На том месте, где только что он покачивался на волнах теперь пустота. Ну, хоть корабль не исчез.
Так, нужно подумать.
Сначала пропал Барнаби.
Потом Ланс.
И оба они пропали, подплыв вплотную к судну. А ведь Ланс говорил, что корабль сам подскажет нам способ, как на него попасть. Может, для этого достаточно просто дотронуться до борта? Во всяком случае, можно попробовать — хуже точно не будет.
Набрав в легкие как можно больше воздуха, зажмуриваюсь. Потом протягиваю руку и касаюсь прохладной, влажной обшивки корабля. Сначала чувствую твердую прохладу дерева, но через секунду рука перестает хоть что-то чувствовать. Внутри все сжимается, как будто я начинаю падать в пропасть, и на миг мне действительно кажется, что лечу с огромной высоты. Ощущение, что падение мое не закончится никогда, но уже через несколько секунд ударяюсь обо что-то.
— Изабель, тебе больно? — знакомый голос выдергивает из панической пустоты, в которой я, казалось, провела долгие годы. — Поднимайся, давай я тебе помогу.
Чувствую, как его большие ладони подхватывают меня в воздух, словно я пушинка. В его объятиях, кажется, могу провести вечность. Он несёт меня куда-то, но глаза открывать не хочется, поэтому я не знаю, где мы, но рада, что снова не одна.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и вот я чувствую, как Ланс аккуратно опускает меня на что-то мягкое. Неужели кровать? И думать себе запретила, что когда-нибудь смогу снова хоть на пять минут прилечь не на холодный песок. Странная все-таки штука — жизнь. Сплошные случайности. А ещё, мы ведь плыли, но моя одежда совсем сухая. Ну и корабль — затейник, не иначе.
— Хочешь, поспи пока, — чувствую его тёплое дыхание на своей щеке. — Я пойду для нас обед приготовлю.
— Нет, не хочу я спать, — открываю глаза. — Просто полежу немного. У меня в голове все перемешалось. От падения или от самой ситуации, но чувствую себя, словно выжатый лимон.
Ланс улыбается и гладит меня по голове. Мне даже думать страшно, насколько неприятна моя грязная спутанная шевелюра на ощупь. Но Лансу, похоже, всё равно.
— Возвращайся скорее, — шепчу, и спазм сжимает моё горло. Я никогда ни по кому не скучала, а тут мысль выпустить его из виду даже на несколько минут причиняет столько боли. Странное что-то творится. Не хватало ещё влюбиться.