Горелом

Сергачева Юлия

— Я знаю, зачем вы здесь, — неожиданно пришла ему на помощь Амилия. — Вы думаете, что мне известно нечто важное о Замке. И хотите знать, что именно.

Вот сейчас она твердо и мстительно скажет, что знать ничего не знает ни о каких Замках. Или начнет увиливать от ответов, а у него слишком болит голова, чтобы пытаться переиграть ее. И останется только снова злиться…

— Я расскажу все, что знаю, — негромко пообещала Амилия, машинально, как в прошлый раз, прижимая согнутую левую руку к ребрам, будто пытаясь удержать в груди

что-то рвущееся наружу.

Потом она опустилась на колени, подбирая рассыпанные таблетки. То ли свет падал так неудачно, то ли ракурс был нехорош, но и без того тонкое лицо девушки заострилось до пугающей болезненности. А ведь она вот-вот в обморок грохнется, — беспокойно подумал Ян. И что делать?

Ян присел рядом, тоже подбирая твердые белые кругляши. Нет, на его таблетки не похожи. Лекарство от сердца, если верить кривой наклейке на пузырьке. Амилия забрала из его рук крышку — пальцы девушки были ледяными.

— Простите. Я нагрубил вам тогда и… сожалею об этом.

Надо же, получилось. Не думал, что сможет выговорить.

— Ничего, — она повела плечом, не поднимая глаз. — Я понимаю.

До Яна, наконец, дошло:

— Если вы неважно себя чувствуете, я приду в другой раз.

— Уже нет времени, — отозвалась она. — Нельзя слишком откладывать… Подождите минуту. Я сейчас заварю чай и станет лучше.

Чайник у нее оказался забавный — из коричневой, лакированной керамики, в форме слона. Физиономия у слона была серьезной и сосредоточенной, и в чашки длинный нос он опускал с царственной важностью. Зато чай Амилии Стах был чем угодно, кроме обычного чая. Впрочем, ей стало от варева заметно лучше — на скулы и губы вернулась бледная краска, из глаз исчезла обморочная муть.

Не сговариваясь, они стукнулись чашками, ставя вешку перемирия.

— Я сейчас… — Наверное, свитер и джинсы Амилия покупает в отделах подростковой одежды, и все равно показалось, что она провернулась внутри своих вещей, когда вставала. Как внутри слишком свободной шкуры.

Абажур над столом рассеивал теплый свет ламп, накидывая на стоящие предметы прозрачные, желтоватые кружева. Оттого мебель обретала значительность и антикварную аристократичность, и даже простые фаянсовые чашки притворялись выточенными из ценной кости.

Как странно — всего лишь кухня, а кажется защищенной крепостью среди наползающей тьмы.

На подоконнике в слегка запыленной хрустальной миске лежало такое же запыленное обручальное кольцо. Почти не задумываясь, Ян взял его и прочел на внутреннем ободке: «Амилия и Григор». Дата стояла двухлетней давности. Неожиданно… Есть жизнь и на таких странных планетах.

Когда Амилия вернулась, Ян не заметил. Просто вдруг в дверном проеме, как в картинной раме, возникла строгая точеная фигурка. Темная одежда на темном фоне, зато руки и лицо светятся прозрачно-белым. Привидение. С прижатой к груди книгой.

— Я расскажу вам… — повторила Амилия, глядя на него

темно-синими, выразительными, как у мультяшной феи, глазищами. — Но с одним условием.

Ну вот. Стоило расслабиться и решить, что он может понять эту девушку, как…

— С каким условием? — Ян не пытался сделать голос настолько неприятным. Как-то само собой вышло.

— Вы возьмете меня с собой.

— Чего?!

Амилия пересекла кухню, забралась на стул с ногами, положила книгу на стол между ними и вновь уставила на него спокойные, прозрачные глаза:

— Я же видела, вы хотели попасть в Замок. Мне тоже это необходимо.

— Зачем?

Она не ответила, не спуская с Яна испытующего взгляда. И Ян сдался, пожав плечами. А, в самом деле, почему бы и нет, если ей неймется? Амилия кинула быстро, будто ничего другого и не ждала. И перевернула книгу обложкой вверх. Ян жадно всмотрелся и разочарованно откинулся на спинку стула:

— Это всего лишь…

Книга называлась «О природе серебра». На обложке нарисован кувшин с узким горлышком. Какое-то исследование по художественной обработке металлов.

— Эта книга принадлежала человеку, который жил в вашем доме раньше.

Ага. А вот это уже интереснее. Ян глянул на книгу по-новому. Если присмотреться, не фыркая пренебрежительно, то… А ведь она действительно вписалась бы точь-в-точь в ту дыру, что зияла в книжном строю в момент его прибытия в дом на Ольховой.

— Где вы ее взяли?

— Купила… — она еле заметно запнулась. Врать Амилия явно не любила, да и не умела. — Букинист сказал, что книгу ему отдали полицейские, после окончания расследования. Ее нашли среди вещей погибшего… горелома. — Последнее слово она также произнесла с усилием.

— Зачем вы ее купили?.. Впрочем, неважно, — ему и в самом деле сейчас это не было важно. Ян алчно впился в книгу, перелистывая.

Через пару минут убедился, что книга вполне соответствует названию и повествует исключительно об изделиях из серебра, как старых, так и новых. Относительно новых, учитывая год издания книги. Не хотелось ему второй раз выглядеть идиотом, но пришлось.

— И что? Даже если книга принадлежала прежнему горелому, она не имеет отношения к Замку.

Амилия мягко улыбнулась. Без превосходства, а так, как улыбаются родители, наделяя ребенка припрятанной конфетой.

— В книге было вот это…

На стол легли желтые то ли от света, то ли от старости листы сложенной пополам бумаги, исписанные лиловыми чернилами плотно и густо. Мелкие строки перемежались схематичными рисунками. Ян потянулся к листкам, Амилия аккуратно накрыла их ладонью. Лицо ее стало неожиданно серьезным.

— Не может быть, чтобы букинист не заметил посторонних бумаг в книге, — произнес Ян хмуро. — Вы солгали, что купили книгу.

Она явно смутилась, опустила ресницы, шевельнула беззвучно губами, будто пробуя слова прежде, чем вздохнуть: