Горелый магистр

Земляной Андрей Борисович

— Читал? А, извини. — Моисей взмахнул руками. У меня в голове ты почему-то никак не сходишься с подростком. Я внутренне отношусь к тебе как к коллеге. — Он усмехнулся. — В общем это постановление правительства об увеличении процента гражданской продукции до двадцати, и это касается в первую очередь оборонных предприятий. Так что моторостроители к которым ты ездил к тебе ещё прибегут. Но я хочу, чтобы ты их послал к чёрту. — Моисей отрезал кусочек котлеты, и зачерпнув ею пюре, отправил в рот, пережевал, и внимательно посмотрел на Александра. — А сейчас мы с тобой доедим обед, и поедем к одному моему старому другу.

Директор одного из крупнейших

Казанских заводов Фёдор Сергеевич Аристов, тоже обедал, и задумчиво читал брошюрку, которую ему утром принесли из секретариата. С продукцией мирного назначения у завода было всё в порядке. Вертолёты шли как в армию, так и в народное хозяйство, и куда больше, решал лишь всемогущий Госплан. Но была у завода незакрытая ниша по ТНП, то бишь товарам народного потребления. Вертолётчики пытались наладить выпуск катеров, но не смоги соперничать с Авиационным заводом, из остатков материала делали какую-то садовую утварь, но это всё было слёзы, и директор внутренне готовился принять от Секретаря Обкома заслуженную плюху, когда подошёл один из молодых конструкторов, и предал, что на проходной стоит его старый друг Моисей Кацман, с каким-то юношей.

Гостей проводили к нему в кабинет, и как радушный хозяин, Фёдор Сергеевич, предложил чаю и выпечку, которую замечательно делали в заводской столовой.

— Нет, Федя, мы к тебе по другому вопросу. — Моисей усмехнулся. — Ты с каким портфелем ходишь?

— Да, вот. — Хозяин кабинета достал из-под стола модель «Посол». — Кто-то у нас взялся за дело. Отличная вещь, доложу я тебе. И материал и пошив…

— А костюм? — Что там написано на кармане? — С ехидной усмешкой спросил Моисей. — Не показывай, я и так знаю. Модель Ленинград, Первая швейная фабрика Казань.

— Точно. — Директор кивнул. В ЦУМе жена увидела, и мне взяла. У неё же глаз — алмаз. Подогнать чутка пришлось, но сидит как из ателье.

— Короче Федя, представляю тебе автора этого и других чудес, простого советского школьника Александра Леонидовича Мечникова.

— Твою дивизию… — Директор у которого была прекрасная память на лица, наконец сопоставил лицо молодого человека с фотографией в газете, и сел тяжело плюхнувшись на стул. — Предупредил бы хоть… — Укоризненно посмотрел он на секретаря горкома.

— Так, звонил, сказали ты на обеде. — Несколько сварливо ответил Кацман. — Ладно, мы не за фанфарами и речами к тебе. — Он кивнул Александру. — Показывай.

— Вот. — Сашка вытащил из бокового кармана пачку листков размером с открытку, чтобы помещаться в кармане. — Мотороллер «Пионер».

— Двигатель пятьдесят, а точнее сорок девять кубиков, чтобы не нужны были права на управление, остальное можно собрать из запчастей автомагазина. Смысл в том, что двигатель под кожухом. Одежду не пачкает, да и седок закрыт и снизу, и спереди, откуда вся грязь летит. Но это всё есть и у обычного мотороллера типа «Тула», только «Тула» страшна как оскал империализма, и тяжёлая. А эта машинка, совсем другого класса.

Тула 200

— Красивый. — Произнёс директора перебирая карточки на которых был один и тот же мотороллер, но в разных ракурсах. — Двигатель такой — ерунда. Наши двигателисты сделают одной левой. Штамповка…

— Можно из алюминиевого листа. — Подсказал Александр. Тогда он лёгким совсем будет.

Собирать конечно чуть тяжелее чем стальной, но и гнить не будет.

— Что-б ты понимал в сборке. — Директор задумался перебирая карточки. — А может получится. Сейчас дам команду технологам и экономистам посчитать себестоимость. — Он вернулся за рабочий стол, и прижал одну из клавиш селектора. — Булат Рахметович, зайди ко мне, и прихвати Оськина.

Когда озадаченные заводские специалисты ушли, унося эскизы, директор как-то странно посмотрел на Александра.

— Ну и что же ты хочешь за эту красоту?

Сашка пожал плечами.

— Не думал об этом. Просто хочется, чтобы вокруг были красивые вещи. Вот как ваш Ми — шестой.

— Да, шестёрка — красавица. — Директор довольно кивнул. — Подожди, а ты откуда о нём знаешь? Он же в серию ещё не пошёл? [16]

16

В этом мире чуть раньше, чем в реальной истории.

— Военные хвастались. — Коротко ответил Александр. — В Москве же три штуки на испытаниях…

— Ты Федя учти, что юное дарование уже получило от Обкома новую квартиру, и машину. Ну а про государственные награды, ты вроде слышал. «Знамя», наш герой не носит, хотя я ему сто раз говорил.

— Ого. — Директор тоже не обделённый орденами и медалями покачал головой. — Выходит так, что обменом не отделаться. — Ладно. Тогда мы посчитаем всё производство, наши возможности, да переговорим с торговлей, и когда будет ясна раскладка по деньгам, тогда и поговорим предметно. А это у тебя что? — Фёдор Сергеевич, нагнулся чтобы разглядеть рисунок Александра в блокноте, где тот обычно делал всякие наброски.

— Это? — Сашка машинально прикрыл набросок рукой. — А может быть ну его, А? Фёдор Сергеевич?

Директор насупился и нахмурился. Какой-то мальчишка, учит его! Героя соцтруда, жить? Но увиденный силуэт не отпускал, словно призрак проступая свозь тонкую руку паренька.

— Давай, показывай. — Аристов рванул галстук на шее, чуть не порвав его по шву. — Тут слабонервных не держат.

— Ладно. — Александр поднял руку, но не стал показывать рисунок, а перевернув лист, стал рисовать в более крупном виде, и аккуратно вырвав из блокнота протянул директору.

— Вот так, примерно я вижу вертолёт будущего. С бронезаслонками на воздухозаборах, боковым выходом отработанных газов, расположением пилотов один за другим, и пушкой в поворотном основании.

Фёдор Сергеевич, смотрел на рисунок не отрываясь. Конечно он не был конструктором, но вращался в теме уже много лет, и мог оценить заложенные в рисунок идеи.

Когда директора чуть отпустило, он бросил взгляд на старого друга и был поражён тем что во взгляде его было… Нет, не удивление, что мальчишка смог удивить матёрого производственника, занимающегося вертолётами уже много лет, а торжество. Словно он всем своим видом говорил, «А вот и тебе саечка»!