Гори оно все огнем…
Шрифт:
Через два часа девушка еле ноги передвигала от усталости, но глаза ее горели удовольствием. Заметив ее состояние, Сергей предложил экскурсию прекратить.
– Пошли на выход. И что, что не все посмотрели? Можем в другой раз еще приехать. Пошли, говорю! Я сейчас тебя обедом стану угощать. Покажу тебе свое любимое кафе. Называется «Вена». Спорить не станешь? Вот, вот! Ноги с непривычки гудят? Держись за меня. А могу понести. Хочешь? Сама дойдешь до машины? Тогда скажи мне, какой фонтан тебе больше понравился. Ева? Почему? – он казался озадаченным таким ее ответом. – Женственна? Настоящая прародительница всего человечества? М, м! Пожалуй… А ты в каком университете учишься? Специальность? На выпускном курсе? Не похожа ты на технаря, вылитый гуманитарий. Хорошо, а на залив, зачем ты так долго смотрела с пирса?
И он, заморочив ей голову всеми своими рассуждениями, заставил подчиняться. Таня, получилось, сама приобняла его за шею, а ему только этого и надо было. Сергей притянул ее к себе, перед этим сойдя с дорожки, ведущей к выходу из парка, как спрятал их двоих за стволами вековых сосен. А потом медленно-медленно склонил к ней голову, приблизил свои серые глаза к ее, близко-близко, и с минуту, что-то в них искал. Наверное, нашел, так как в следующую минуту потянулся губами к ее губам.
Этот поцелуй был самым сладким в ее жизни. Она бы даже посчитала его первым и настоящим, потому что все те, что были до него, не шли ни в какое сравнение, и их вообще-то хотелось забыть. Но вот теперь… Таня поймала себя на мысли, что прерывать его и эти тесные объятия ей не хотелось. Запустила пальцы одной руки мужчине в волосы и, перебирая их там, как бы давала понять, что жар его прижатого к ней тела приятен. Другая ее рука вцепилась ему в плечо, пусть и неосознанно, но ощутимо крепко. Для него это было сигналом и, перестав теребить женские нежные губы, стал действовать настойчивее, стараясь утвердиться и завоевать больше власти, а вместе с тем и большее наслаждение доставить им двоим. Она не заметила, как позволила его языку проникнуть ей в рот, а как почувствовала его движения, так сжала пальцы еще сильнее, как оказалось, даже ноготками впилась мужчине в затылок и в плечо.
– Надо прекращать, – прошептал Сергей ей в губы, неожиданно прервав поцелуй. – Не хочется, но надо. Не то, ты меня с ума сведешь, киска. Я тогда утрачу контроль и…в общем, мне необходимо срочно остановиться.
Когда зрение восстановилось, и взгляд прояснился, Таня и сама начала приходить в себя. И заметила тогда, что мужчина смотрел на нее во все глаза, и в глубине серых омутов угадывалась смешинка, что ли, наряду с изрядной долей удивления. А она все еще никак не могла отцепиться от него. Боже! Какой стыд! Словно школьница, не справилась с эмоциями! Но внутреннее «я» начало в ней быстро пробуждаться. Татьяна сжала пальцы сначала в кулаки, и только потом потянула их к себе, стараясь посерьезневшим выражением лица сказать, что была виновата, но больше такого не повторится. И чуть вздрогнула, когда Сергей поймал ее руки и прижал своими ладонями ее напряженные кулачки к груди, заставляя те разжаться.
– Ты ответила мне. И не вздумай отрицать, – слова звучали игриво, мужская бровь изогнулась лукаво, а вот глаза его смотрели некоторое время очень серьезно, и только потом в них заискрились смешинки. – Если бы не остановился, то не знаю, во что мог бы наш первый поцелуй перерасти! А здесь, все же, общественное место, киса. Но испытание пройдено успешно.
– Мною? – голос звучал странно, точно охрип. И во всем теле ощущалась слабость, такая, что ноги плохо держали. И в некотором роде была благодарна, что мужчина не отстранился от нее так же резко, как оставил в покое ее рот и губы, а поддерживал одной рукой за талию. Ко всему прочему
– Почему? Оно было для нас обоих, и мы оба его прошли.
– И какую оценку ты мне ставишь? – Таня слышала, что в голосе ее теперь стали появляться стальные звуки, но если бы только это, а то еще отчетливо проявилось ворчание. – И не смотри на меня так. Ощущаю себя нерадивой школьницей под взглядом многоопытного учителя.
– Что ты говоришь?! – его чуть заметная до того улыбка стала много шире. – Это я-то учитель?! Да ты целуешься так, что…
– Оставим этот разговор, – оттолкнулась она от его груди решительно. – Я устала и хочу есть. Ты оказался прав лишь в одном, прогулка слишком затянулась. Действительно, территория парка огромна, и нетренированному ходоку не следовало увлекаться новыми и новыми аллеями. Идем скорее, я еще и о собаке начала беспокоиться.
– Хорошо. Пошли.
Таня не заметила, как ее ладонь оказалась в его руке. А почувствовав захват, дернулась было, но мужские пальцы только сжались сильнее, не позволив вызволить свою руку. Сопротивляться далее, значило и, правда, вести себя, как школьница, об этом и взгляд мужчины сказал, когда покосился на нее, прежде чем зашагать вперед и потянуть ее за собой.
– Смотри-ка, а ты была права, когда говорила, что пес верен и обязательно дождется твоего возвращения, – радостно, даже более чем требовали слова, произнес Сергей и кивнул головой в сторону кустов на показавшейся стоянке. – Лежит лохматая гора под кустом и только башкой во все стороны крутит да мух хвостом отгоняет.
– Не придумывай, какие мухи? – она тоже тоном и видом старалась дать понять, что между ними снова восстановился мир. – Он у меня чистый пес. Так, может быть, комар, какой прицепился. Пес! Песик! Мы пришли!
Собака завиляла хвостом активнее, а еще поднялась и ткнулась хозяйке влажным черным носом в колени. Таня же присела перед ней и радостно притянула к груди лохматую голову, не переставая ласкать и гладить шею и загривок. Чему она сама так радовалась, даже не задумывалась, так, видно, требовалось ее душе.
– Может, хватит уже обнимать этого блондина? – вернул ее к действительности голос Сергея. – Пес, конечно, не объект для ревности, но все же… Да и есть, правда, сильно хочется. Прыгаем быстро в машину и едем в кафе.
Собаку они кормили в мерседесе. Заехали перед этим в магазин и купили все, что нужно. И оставили ее в машине, лишь окно для притока воздуха открыли, когда собрались идти в кафе. Сергей со строгим выражением лица отдал тогда псу команду сторожить его автомобиль, а сам увлек Татьяну в скромное, но оказавшееся очень уютным заведение. Сели они за столик у окна слева от входа в, так сказать, малом зале, и он весь стал принадлежать только им, двоим, так как все остальные посетители заняли, как раз, места справа от входной двери.
– Мне здесь нравится, – продолжила осматриваться Татьяна, в то время как ее спутник делал заказ официантке. – Атмосфера уюта, изыска и некоторой уединенности всегда притягательна. И девушка-официантка мила и доброжелательна, – кивнула она в сторону удаляющейся от их стола служащей. – Как ты ее назвал, Надей? Ты, значит, здесь часто бываешь?
– Не так, чтобы… Если намекаешь, что заподозрила во мне дамского угодника, то ты не права. У меня обычно столько работы, что некогда увиваться за молодыми и красивыми. И вообще, я, похоже, однолюб. Вот увидел тебя недавно и пропал. Что ты усмехаешься? Зря, зря! Я, ведь, отпускать тебя теперь от себя не намерен. Не веришь? Поэтому так выгнула бровь? Напрасно. Я – парень серьезный, и ты еще вспомнишь эти мои слова. А еще работящий и домовитый.
– В смысле, все тащишь в свой дом? – его слова отчего-то ее сильно веселили.
– Тащу, но не что попало. Тебя точно прихвачу. А если говорить серьезно, то свой дом еще только строю.
– Частное строение, или имеется в виду квартира в многоэтажном доме?
– Хихикаешь? А ведь в очаге его именно тебе судьба будет огонь поддерживать.
– Значит, все же, частный сектор, – может это выглядело неприличным, но сдержаться не получалось, девушка так и прыскала смехом. – Коттедж или домик с мансардой?