Гори, пламя мое!
Шрифт:
— Бегите! Долго её не удержу!
Практически сразу же за этим Роман получил удар в пах коленом от Неополитан, поэтому ослабил свой напор. Рыжий ощутил, как они закружились. В следующее мгновение он уже пытался не дать Нео задушить себя зонтом.
Ему всё же удалось её сбросить с себя, но так стало только хуже. Стоя на ногах Неополитан дралась гораздо лучше него. Даже с учётом того, что Роман смог поднять с пола свою трость, напарница наносила ему удар за ударом. К сожалению, уроки Лонга тоже
— Очнись! — закричал Роман. — Это всего лишь дети! Малахит убил босс. Зачем тебе понадобились сестры? Думаешь, они помогали в убийстве твоей семьи? Мелани и Милшайадес просто девочки. Самые обычные девочки, какой и ты была совсем недавно! Они не те, кому ты должна мстить!
Роман видел, что его слова вообще не имеют для Неополитан хоть какого-либо смысла. Пустой звук. Она желала мести. Жаждала её. И сейчас выбрала себе целью дочерей Малахит.
В конце концов Неополитан так отделала Романа, что он не смог больше подняться на ноги. Девушка желала погнаться за бывшими пленницами, но неожиданно для себя запнулась и упала на пол. С сердитым видом, издавая звуки похожие на какое-то порыкивание и шипение, она посмотрела в сторону валяющегося Романа.
Торчвик улыбнулся, а затем выплюнул выбитый зуб вместе с кровью.
— Ты, конечно, дерешься лучше меня, но в ловкости рук и подлых трюках я тебя превосхожу.
Роман потряс рукой. На его запястье был наручник, который крепился к ноге Неополитан. Когда Торчвик успел заковать их вместе, она не поняла. Только девушка собиралась навсегда избавиться от рыжего, как он неожиданно перехватил инициативу. В лицо Неополитан полетела грязь с пола, которая её ослепила. Затем она почувствовала тяжёлые удары Романа по своему корпусу, которые он наносил свободной рукой.
— Ничего. Я тебя ещё перевоспитаю, — услышала она перед тем, как потеряла сознание.
Глядя на Неополитан, Роман понял, как можно прикрыть себя. Он с ней был в одной лодке. Теперь эту мысль требовалось донести до самой Нео. Если она сдаст его Лонгу, Торчвик просто скажет, что действовал вместе со своей напарницей. Босс думает, что Роман труслив, поэтому обязательно расскажет про свои планы и… сдаст своего подельника, которой неожиданно даже для самой себя окажется Неополитан.
А ещё… следовало поторапливаться. Роман хотел отправить Лонгу «доказательства» смерти пленниц как можно скорее, хотя он об этом и не просил. Нужно заглянуть в МОРГ и достать два детских трупа. К сожалению, сегодня они там должны найтись. Для Гримм нет разницы, сколько человеку лет. Эти трупы следовало ещё и сжечь, чтобы босс не смог опознать их.
Роман лишь надеялся, что вся его авантюра не напрасна, что девочки смогут вылететь из города, когда нападение Гримм прекратится…
Глава 122
RWBY:
— Сижу за решеткой в темнице сырой… — мой голос в очередной раз прозвучал по всему изолятору временного содержания.
С соседних камер раздались хлопки, когда я закончил читать стих. Тоже в очередной раз. Следом я услышал голос, полный благодарности.
— Парень, спасибо. Благодаря тебе тут стало не так скучно сидеть, как несколько дней назад…
Кивнул и только через секунду понял, что мой жест никто не увидел. В отличие от других лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, находился я в своей камере один. Слишком опасный в представлении органов правопорядка, чтобы помещать меня в общую камеру. Вдруг я с заключёнными что-то сделаю? А они ведь официально ещё не преступники. Да и осуждённых никто не даст убить просто так. Сказал бы, что в Мистрале ценят права и свободы каждого, да, вспоминая отношение к фавнам и рабство, не получается…
Поместили меня в одиночную камеру не просто так. И даже не из-за активной Ауры. Тут таких личностей, что превосходят людей, было с избытком. Нет, полиция увидела, какие разрушения может принести битва с моим участием. Увидела и прониклась.
Меня эта ситуация даже слегка забавляла. Люди и фавны в соседних камерах ведь прекрасно слышат мой голос и понимают по нему, что я молод. Они общались между собой, обсуждали, как полиция могла посадить в камеру ребёнка… В их голосах звучал диссонанс. Для людей и фавнов это действительно было из ряда вон выходящее. Как они только не ругали хранителей закона. Местные стражи даже пытались донести истину для задержанных, что я, возможно, очень опасный преступник, но их никто не слушал. Меня защищали. Требовали отпустить. Пытались утешить. Это всё и веселило мою персону.
Ещё давить усмешку заставляло то, что полиция считает, будто дверь камеры сможет меня остановить, если я захочу сбежать. Кажется, у них где-то потерялась логика. Органы правопорядка точно знают, что во время битвы я могу устроить серьёзные разрушения, но… продолжают меня держать в самой обычной камере. И это даже не вера в мою невиновность. Полицейские точно уверены, что ресторан я разгромил сам. Просто так. Потому что мне захотелось это сделать.
Вообще заметил, что настроение у меня в последнее время довольно хорошее. Всё благодаря периодическому применению на себе собственного же Проявления. Мысли о смерти почти не терзают голову. Хочется жить. Даже иногда наслаждаться дарованным бессмертием.
Настроение моё было настолько приподнятым, что я вспомнил свои первые жизни. Читал стихи из них. Нет, благодаря своей силе я всегда помню все свои жизни, но… помнить всё и сразу не могу, как бы это ни звучало. Приходится некоторое время продираться до нужных воспоминаний, жизней. Обычно я не люблю обращаться к первым своим реинкарнациям. Я жил тогда… слишком хорошо. Ещё не понимал, что бессмертие, постоянные перерождения могут из великого дара стать для меня ужасным проклятием.