Гори, пламя мое!
Шрифт:
Был бы полноценным Охотником, никто не посмел бы меня задерживать за драку в центре города. Но на данный момент я числюсь только студентом одной из Академий. Желание встречать как можно меньше препятствий на своём пути от той же полиции было ещё одной причиной, почему я на самом деле хотел получить лицензию Охотника. Нет, откровенных беспредельщиков никто терпеть не станет. Возможно, уберут свои же. Тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания. Статус Охотника даёт различные привилегия, и люди готовы на многое, чтобы его сохранить. Поэтому они и убирают тех, кто совсем теряет берега. Один дурачок может бросить тень на весь институт Охотников. Благо это не мой случай.
Меня никто не станет устранять. Я даже ещё не
Попытался выставить всё так, будто по пути в Академию на меня напал неизвестный, что никто изначально не хотел громить ресторан. Просто один из ударов противника отбросил меня в заведение, где и продолжился бой. Цель напавшего? Почему он это вообще сделал? С честным видом сказал, что не знаю. Лишь упомянул, что противнику откуда-то было известно, что я один из лучших студентов Хейвена.
Разумеется, полицейские не поверили мне. Они вообще относились крайне предвзято к Охотникам и студентам Академий. Но моя история была рассказана не для них. Я поведал её для Лайнхарта, который из-за своего положения директора Академии Охотников, должен был присутствовать на допросе.
На описание внешности Салем, манеру говорить и держаться Лайнхарт никак не отреагировал. Либо хорошо сохранял невозмутимость, либо действительно не знал бессмертную. А вот силы… Силы моей противницы заинтересовали его уже куда больше. В начале я видел только ту практичную любознательность, когда ты слышишь описание врага и думаешь, а как бы сам ему противостоял в случае сражения. Но когда я аккуратно заявил, что есть у меня подозрения, будто мой противник умеет управлять Гримм, Лайнхарт дрогнул. Заметил это только я, так как внимательно наблюдал за его реакцией. Если раньше он тоже склонялся к тому, что я по какой-то причине разнес ресторан сам, сейчас его мнение поменялось. Взгляд стал серьёзным. Он начал выпрашивать всё о Салем… Это значило, что ему о ней как минимум известно. Пусть даже какие-то крохи информации, но он знает бессмертную. Следует потом уже у него самого выпытать информацию.
— Кхм, господа полицейские, — кашлянул в руку Лайнхарт, привлекая к себе людей.
— Слушаем вас, директор Лайнхарт, — вытерев с уголка глаз выступившую слезу, ответил главный в дуэте полицейских. Хранителей правопорядка рассмешили мои слова о том, что противник умеет управлять Гримм. Они сказали, что это самая нелепая ложь, которую им приходилось слышать за свою жизнь. И посоветовали начать говорить правду. Опять же, сквозь смех.
— Это тайна директоров Академии Охотников… — с таинственным и загадочным видом произнёс Лайнхарт. — О ней даже не знают многие Охотники. Это сделано специально, чтобы не поднимать панику… — полиция уже впечатлилась словами Лайнхарта. У него был невероятный авторитет даже с учётом того, что он фавн и Охотник. Хранители правопорядка смотрели в рот директора Академии Хейвен, не желая пропустить не единого его слова. — Существует некая сумасшедшая, что убивает студентов Академии. Обычно она охотится за самыми выдающимися личностями. Мотивы её не ясны ни одному директору. Известно лишь, что Проявлением девушки являются иллюзии. Вначале я тоже подумал, что мой студент сам разнес ресторан, но… Стоило ему упомянуть управление Гримм, как всё встало на свои места. Та убийца любит делать вид, что управляет этими кровожадными монстрами. Так она поселяет страх в сердцах людей, заставляет их ошибаться, а затем… убивает.
Один из полицейских с тревогой посмотрел на своего коллегу. Тот сглотнул и спросил, уставившись на Лайнхарта:
— Почему… почему вы её ещё не поймали?
— Проявление. Она очень хорошо маскируется. Но мы обязательно этим займёмся… Итак, раз мы поняли, что мой студент на самом деле не виноват,
— Пока мы не уладим ситуацию с владельцами пострадавшего заведения, директор, подозреваемый побудет у нас… Но если на переговорах будете присутствовать и вы, думаю, владельцы заведения быстро откажутся от претензий и заберут своё заявление на вашего студента…
Когда я говорил практически чистую правду, мне никто не поверил. Следовало директору Академии навешать лапшу на уши служителям закона, у него не попросили даже каких-нибудь доказательств. Вот она, сила авторитета и реальная власть.
В изоляторе временного содержания я пробыл всего одну ночь. И то первый день там ночевал из-за того, что у полиции был завал и они банально не успели допросить меня.
Время было потрачено не впустую. Я анализировал прошедшую битву и придумывал планы, как при следующей встрече отправить Салем на тот свет. Часть времени ещё уходило на собственное лечение. Во время битвы оно происходило очень быстро. Я жертвовал качеством в обмен на скорость. Сейчас же была возможность полноценно заняться своим телом. Приводил его в норму как раз под чтение стихов.
Через пару часов после допроса полицейских, на котором присутствовал Лайнхарт, меня уже освободили и выпнули из участка с просьбой больше не ломать так чужую собственность даже во время самозащиты. Или как минимум свести повреждения к минимуму.
Сразу же после освобождения я насел на директора с просьбой рассказать о Салем. Леонардо Лайнхарт делал вид, что ничего не понимает. Будто придумал всю историю только затем, чтобы освободить своего непутевого ученика, чьё заключение может бросить тень на Академию Хейвен, у которой совсем недавно уже значительно пострадала репутация. К слову, тоже не без моего участия, как выразился директор.
Но одним лишь взглядом я смог передать, что думаю о его «ничего не понимаю». Лайнхарт тяжело вздохнул. Пересел из рабочего стола за журнальный столик. Налил себе чашку чая и осушил её практически мгновенно. Затем он с серьёзным видом посмотрел на меня:
— Не знаю, чем именно ты привлёк эту женщину, но вот мой тебе совет: больше не пересекайся с ней. Чудо, что ты остался жив. Она не твой уровень, Лонг. Мы ей займёмся сами.
— Под «мы» вы имеете в виду? — спросил я.
Лайнхарт несколько секунд бодался со мной взглядом, а затем приказал покинуть его кабинет.
Я подчинился. Директор оказался крайне неразговорчивым. В его кабинете я сожалел, что не прихватил с собой препарат, который заставил говорить ранее Малахит. Хотя… Драку в его кабинете затевать не следовало. Слишком много верных Лайнхарту людей поблизости. Могу и проиграть. Но выбить у него правду всё же требуется.
Нужно напрячь Романа и Тривию. Пусть возобновят поиски семьи Лайнхарта. Они ранее занимались этим, но из-за Паука и Малахит прекратили. Думал, что уже нашёл одну из бессмертных, поэтому Лайнхарт мне был уже не так нужен.
Мне, конечно, известно про Беллатрис и её родство с директором, а значит, и родителей девушки, но этого может быть недостаточно для оказания давления на Лайнхарта. Возможно, вместо любимой племянницы он всё же решит сохранить информацию о бессмертных. В идеале нужна угроза более близкой родни. Матери, жены или, например, родного сына. Надеюсь, что первая не умерла, а вторая и третий у директора Академии есть.
Рыжий и Тривия, к слову, не подавали никаких сигналов с момента моего последнего приказа. Роман лишь после окончания нападения Гримм, которые всё же отступили, так и не углубившись в город, скинул фотографию выполненного последнего моего поручения. Но преступный дуэт точно был в столице. Датчики в одном из убежищ их зафиксировали. Жучки тоже подтвердили местонахождение Романа и Тривии.