Горизонт событий
Шрифт:
Следующую картину Марк не забывал до конца дней своих.
«Тунец» не прекратил преследования. Более того, он прошел по следу своего собрата, в точности повторив все движения. Под левым крылом, раздуваемый ветром, разгорался огонь, за которым следовал густой черный дым. Машина продолжала лететь на правом двигателе.
Словно покидая тонущий корабль, с правого закрылка «Тунца» сорвалась самонаводящаяся «игла». В этот же момент вертолет-преследователь исчез в сплошном сгустке пламени. Неизвестно, от чего это случилось, но в зараженном Зоной небе причин
Все это мелькнуло перед глазами Марка, Клинча и Борланда меньше чем за полсекунды. По воле судьбы «игла», получившая самостоятельность, достала «Тайкун», ни на что не напоровшись. Контейнер ложных мишеней автоматически сбросил кислотные патроны, но это было безнадежной попыткой уйти от поражения без помощи пилота. А помощь умной системе запертый в воздушном коридоре Клинч оказать не мог.
Снаряд разорвал хвост «Тайкуна» надвое. Хотя этого было недостаточно, чтобы уничтожить «камовский» вертолет, он все же сбился с программы и сошел с фарватера. Клинч начал безостановочный огонь, выпуская одну ракету за другой, никуда конкретно не целясь, просто пытаясь хоть как-то разрядить поджидающие его «птичьи карусели», «воронки», «жарки», «трамплины» и еще кучу всего, чего еще не было придумано названия.
Но все же майору не удалось миновать злополучный шаг восемнадцать. Выход из коридора был уже близок, и для этого осталось сделать последнюю вещь.
Крен с левого борта на правый за полторы секунды.
— Готов? — улыбнулся Рубин. Клинч из-за повязки на глазах не мог этого видеть, но лукавый тон медика был хорошо ему знаком.
— Да, — ответил он. — Давай быстрее, а то еще кто вдобавок заметит меня в таком виде.
— Здесь все свои, — последовал ответ Ларса. — Алле… хоп!
Кто-то сорвал повязку с майора. По характерному запаху он уже знал, что его завели в ангар, но зачем именно, он и представить не мог. Чего он еще не имел в этой жизни? Вина, женщин, нового чехла для сиденья к «ночному охотнику»?
Кунченко увидел лица товарищей вокруг себя, получивших возможность хоть один день в году отдохнуть от забот и устроить себе простой мужской праздник. Рубин показывал на центр ангара, где стояла блестящая, новенькая летающая машина с двумя соосными винтами и полноценной кабиной, в которой легко могли поместиться человек шесть.
— С днем рождения! — провозгласил Вентиль, откупоривая бутылку с шампанским. — Тридцать шесть лет бывает только раз в жизни!
— Да что же это? — только и смог выговорить Клинч, глядя на собранный Ка-54. — Они что, все-таки построили его?
— Ага, — подмигнул Рубин. — Вспоминай, дружбан! Это же тот самый прототип, на котором ты летал до Зоны. Теперь его, как видишь, немного нарастили.
— «Пятьдесят четвертый», — выдохнул Клинч, проведя рукой по плавным изгибам корпуса. — Полностью законченный!
— Я ж говорил. —
Рубин открыл боковую дверь, усаживаясь на заднем сиденье с пластиковым стаканом в руках.
— Глок выкупил его у бюро, — сообщил он. — Бери и владей! Он весь твой!
Вентиль расхохотался, глядя на майора.
— Ладно. — Он поставил на стол откупоренную банку с красной икрой. — Давай обмоем это дело. Иди сюда!
— Пожалуй, я пропущу, — ответил Кунченко, открывая дверь пилота и забираясь внутрь. — Мне пить нельзя! Я сегодня за штурвалом!
— Слышал? — сказал Рубин, обращаясь к Вентилю. — Я был прав. С тебя полтинник.
Кунченко завел двигатели под ликующие вопли друзей.
— Как назовешь его? — спросил Рубин, садясь рядом и захлопывая дверь.
— «Тайкун», — ответил Клинч, не раздумывая долго.
— Здорово. — Рубин кивнул, пристегиваясь ремнями. — Пообещай мне, Володя, одну вещь. Что будешь всегда заботиться об этом вертолете и не гнать его на запределе, пока я жив.
— Обещаю тебе, Рубин, — ответил Клинч. — Обещаю.
Молясь всем существующим богам, Владимир Кунченко повернул «Тайкун» на правый борт.
С громким треском верхний и нижний несущие винты стукнулись друг о друга, потеряв по одной лопасти в борьбе за превосходство вращения. По закону подлости, последний «трамплин» принял в себя сместившийся Ка-54, но не сумел пережевать девять тонн несущейся на огромной скорости массы, так что ему пришлось отпустить добычу. Вертолет вылетел из аномального коридора, оказавшись над Припятью, и тут же начал стремительно падать. Бортовой компьютер вывалил на экран кучу технических логов, читать которые уже не было смысла. Верхний винт, с визгом прокрутившись еще немного, оторвался и отправился в собственное короткое путешествие. К тому моменту у вертолета уже не было хвоста. Правый двигатель безнадежно вышел из строя.
Для «Тайкуна» все было кончено. Клинч делал все возможное, чтобы участь верной машины не распространилась на ее экипаж и пассажиров.
— Мы падаем, — сказал Марк, словно стараясь смириться с фактом.
Со стороны это пока не было столь очевидно. Казалось, вертолет садится на авторотации, но то была всего лишь агония механизмов, работающих в последние секунды неконтролируемого падения. Кунченко вдавил шаг-газ вниз, пытаясь перевести это падение в управляемое. Однако нижний винт без своего собрата с такой задачей не справлялся.
— Клинч! — обратился Борланд. — Катапульта есть?
На этот раз его голос был прекрасно слышен — микрофоны в кислородных масках еще продолжали работать.
— Есть, но только у моего сиденья, — ответил пилот. — Будем садиться.
По правому борту начался пожар. Марк выдернул огнетушитель, кое-как привел его в действие, что было нелегко сделать в условиях почти свободного падения.
— Майор, прыгай! — крикнул Борланд.
— Не паниковать! — отчеканил Клинч. — Сядем все вместе!