Горизонтальная вертикаль. Сборник повестей и рассказов

Солин Геннадий

18-20 января 2016 года

НАВИГАТОР

– Маршрут рассчитывается. – Раздался приятный женский голос из динамика автомобиля.

Ваня Бабкин взглянул на монитор и нажал кнопку подтверждения своей готовности ехать по предлагаемому навигатором пути.

– Двигайтесь прямо, улица Лермонтова. – Предложила женщина.

Иван

послушно последовал её совету, периодически поглядывая на монитор, где его автомобиль в виде стрелочки передвигался по указанной улице. – Скоро должен быть поворот налево. – Не успел подумать Бабкин, как любезная дама сообщила: – Держитесь левее. Через сто метров поверните налево, улица Кирова. Держитесь левее, на следующем повороте поверните налево.

Ваня совершил предлагаемые манёвры, и смело двинулся вперёд.

– Держитесь правее. – Раздалось, вдруг, из навигатора. Иван посмотрел на монитор. Гаджет предлагал ему сделать непонятный круг.

– Через пятьдесят метров поверните направо. – Напомнила женщина. Бабкин недоумённо пожал плечами. Но со своего пути не свернул.

– Изменение маршрута. На первом повороте поверните направо, затем направо. – Потребовал голос сразу после того, как Ваня миновал предлагаемый поворот.

– Изменение маршрута. Через пятьдесят метров поверните направо, затем направо. – Настаивала дама. Иван, вместо того, чтобы внять её совету, проехал метров сто прямо и повернул налево. Эта дорога уже была ему знакома, и он знал, что она безошибочно приведёт его в конечный пункт.

– Изменение маршрута! Изменение маршрута! На ближайшем повороте поверните направо, затем направо, улица Пушкина! – Уже не таким приятным голосом отозвался навигатор на откровенное неповиновение Бабкина.

– Да пошла ты… – ухмыльнулся Ваня и поддал газку.

– Ты куда едешь, козёл!? Я уже язык стёрла, говоря об изменении маршрута. Ты что, оглох!? – Услышал Иван из динамика совсем уже неприятный женский голос и от неожиданности чуть не ударил по тормозам. Однако совладал с собой. Снизил скорость и на всякий случай

перестроился в правый ряд.

– Это кто? – Неуверенно поинтересовался он и, всё же, остановился. Затем, вероятно, в надежде увидеть собеседника, оглядел салон автомобиля.

– Я, урод! – вылетело из динамика.

– Кто, я?

– Oh, stupid Russian driver!¹ – Вдруг почему-то по-английски зло и громко, на грани крика, произнесла дама.

Бабкин владел английским на уровне немногим более высоком, чем «читаю и перевожу со словарём» поэтому понял суть, выдвинутого в его адрес, оскорбления. Тем не менее, произнёс: – Не понял!? Таким образом выразив своё возмущение услышанным, что для русского человека вполне естественно.

Но та, что «сидела» в навигаторе русской не была, поэтому восклицание Ивана расценила по-своему, по-американски. Она решила, что тот действительно не понял сути сказанного, поэтому тут же перевела себя.

– О, тупой русский шофер. – Во французском слове «шофёр» поставив ударение на английский манер, на первый слог.

Но Бабкину были по барабану такие лингвистические тонкости.

– Что!? Что ты сказала!? Это ты – тупица! Водишь меня какими-то кругами, когда можно проехать более коротким и быстрым путём. Ты что, думаешь, лучше меня город знаешь? Да я здесь родился и до сих пор живу! А ты. Ты вообще кто такая!?

– Я есть самый элитный и эксклюзивный нация мира. Я есть гражданка of the Соединённые Штаты Америка! – Вероятно, от волнения дама заговорила с заметным англо-саксонским акцентом, который особенно проявлялся при произнесении буквы «р». – Именно поэтому я знаю лучше всех, куда надо ехать и поворачивать.

– Ах ты, сучка пиндосская! – Отбросил в сторону политкорректность и толерантность Бабкин. – Ты кого учить вздумала!? Дальше последовала игра слов, запрещённая к воспроизводству в печатных изданиях и других средствах массовой информации.

Конец ознакомительного фрагмента.