Горизонтальные новеллы

Гончаров Борис

На фоне 5th Avenue и Chartreuse Чиа Дао ду старческой рукой мудреца корябает гусиным пером на пергаменте:

«Мужчины врут. Женщины обманывают».

Камера несётся над проспектом – прямым, как взлётная полоса аэродрома, прямее, чем улицы Петербурга, и упирается в здание железнодорожного вокзала.

Тула. Московский вокзал. Вагон поезда. Купе. В купе двое. Стоят, обнявшись: она – спиной к окну, он – спиной к двери. Вид слева в три четверти. Обнимая, он чувствует прохладу её тела сквозь

летнее платье. Его левая ладонь легла на округлость бедра, правая – споткнулась на крючках лифчика (он так и не научился их расстёгивать). Она скосила на него глаза (такие же карие, как у его Джеммы, уже умершей азиатской овчарки) с немым вопросом … Он ткнулся губами к её уху. Странный запах духов качнул, как проглоченная натощак рюмка сухого мартини, подаренного ею. Он провожал её домой, в Москву, к мужу. Слегка отстранившись, повернул её к вагонному окну. На стене здания закреплена мраморная доска с надписью полустёртыми «золотыми» буквами: – На этом вокзале неоднократно бывал Л.Н. Толстой. В 1879 году он встречал здесь И.С. Тургенева.

– А вот когда я умру – сказал задумчиво он – под этой доской не будет другой с надписью: такого-то числа, месяца, года, я провожал тебя в Москву. – Она хмыкнула невразумительно. Прошла проводница, вещая на ходу металлическим голосом:

– Граждане провожающие, просьба освободить вагон, поезд отправляется. Отъезжающие, проверьте – не остались ли ваши билеты у провожающих? – Он вернулся левой рукой к её груди и погладил сверху вниз, задержавшись внизу живота.

– Не там «проверяешь» – сказала она – и проверять надо мне, а не тебе. Я же – «отъезжающие».

– Да… и правда…

Потом он шёл и бежал за удаляющимся вагоном, наивно пытаясь увидеть её лицо у окна.

* * *

Элитный дом, бель – этаж, четырёхкомнатная квартира японского атташе. Позднее утро. Героиня сидит в гостиной на диване в ярко-красном с Фудзиямой и цветущей сакурой шёлковом халате, лениво откинулась на подушки и позёвывает, вспоминая позапрошлую бессонную ночь. Касается губами края фигурного бокала прозрачного стекла с ликёром и прихлёбывает кофе из фарфоровой чашечки, также лениво вспоминает: поцеловала она его на прощанье или нет? И вообще: целовались ли они?

Голос за кадром:

У неё ещё был «друг» (в Одноклассниках), в юности целовались, но он говорил «лисапед», а она читала книгу «Формальная логика» и играла в шахматы, посредством которых выиграла своё замужество, но с другим. Когда «друг» внезапно умер (сердце с кардиостимулятором), она тут же удалила его со своей страницы.

Раздаётся мелодичный звонок в дверь прихожей. Гувернантка идёт открывать. Входит японец европейского вида. Гувернантка принимает у вошедшего портфель. Японец поцеловал гувернантку в щёку, доверительно

шлёпнул и прошёл в ванную комнату.

Всплывает надпись и голос за кадром:

«Поцелуи быстро забываются»…

(Чиа Дао ду)

Чулки со стрелками

…

Свершилось. В провинциальном городе – это не просто нонсенс, («хуже, Петька, хуже» – сказал бы Василь Иваныч), это – чудо, это – «именины сердца»…

Расхаживаю вперёд – назад, как часовой на посту. Мотаюсь туда – сюда на автобусной остановке в ожидании соответствующего транспорта (аэродромный УАЗик укатил без меня), уже час, как жду… Но не холодное утро и отсутствующий автобус – чудо.

Вижу при своём проходе «туда», идёт мне навстречу блондинка, эдакий «рыжий ребенок».

«И всё ей казалось -

она жеребёнок».

Нет, и «жеребёнок» ещё не нонсенс, хотя бы и с талией и стройными ногами.

Когда девушка прошла мимо (а она прошла: «то ли девушка, то ли виденье»), после своего поворота «сюда» увидел на её стройных ногах … чулки («прощайте мои бедные глаза – вы никуда не годитесь после этого»), со швом. «Стрелки», ярко выраженные, ведущие от розовых пяток выше, к не менее розовой полусфере (впрочем, скрытой юбкой, но обозначаемая при движении). Но «не в энтом дело», как говорил Виктор Иосифович, «дело» в том, что чулки и со стрелками. Это почти такой же признак женственности, как коса, заменённая теперь на «каре» (и отсутствующая на проследовавшей мимо меня, но скосившей глаза в мою сторону: «Охламон – у него и кроссовки драные» (это правда – обувь разодрали, и другую ногу чуть не сломали, передвигая пенал с планером в ангар в прошлом году, мои сослуживцы). После увиденного, чудо не произошло – автобус не пришёл, но ожидание его было уже не таким угнетающим, как будто и ветер – не таким холодным, и солнце – ярче и свет его теплее. Потому что женственный «жеребёнок» ещё был ввиду, а скрывшись «с глаз – долой», но не «из сердца – вон», оставил память о чулках со стрелками…

«И стоило жить, и работать стоило».

Любовь…

Король обращается к солдатам:

– Солдаты, знаете ли вы, что такое любовь?..

Солдаты вздыхают…

(Е.Шварц. «Золушка»)

…любовь – страна,

Где каждый человек – притворщик.

(Э.Рязанов. «Жестокий романс»)

«Образ любви» – это проекция понятия «любовь» на сознание, психологию, характер…

(Б.Гончаров. «Вариант сублимации»)

Спросила одна из представительниц: – Вы любите?..

Конец ознакомительного фрагмента.