Горизонтальные новеллы
Шрифт:
В характере женского персонала (не в обиду будь сказано) диалектически борются два материалистических «фрагмента»:
1) «образ любви» – специалисты называют это инстинктом материнства, Маркс присовокупил сюда половое чувство («чувство» более свойственны мужскому населению, что обусловило его полигамию, которая, по мнению, изложенному в книге «Даосские секреты любви, которые должен знать каждый мужчина», ведёт к сокращению жизни мужчины), у девушек «чувство» просыпается после рождения первого ребёнка (как сообщают специалисты).
Здесь не показаны «предвыборные обещания» девушек: говорю мало, борщ готовлю, голова не болит (но подоплёка известна уже с акварельного возраста: «уж, замуж, невтерпёж»). Это неистребимое стремление к определённости и однозначности положения, т.е. – к штампу в паспорте. Когда же девушка вышла из акварельного возраста, у неё просыпается
2) «образ инцеста» – это то, что затормаживает девушку к тому, чтобы отдаться её сердечному чемпиону (который думает, что это он выбрал её, а на самом деле – это она выбирает того, кто выберет её).
Случайности иногда и случаются, даже при случайном разговоре с невинным вопросом.
Стоит бывало этакая барышня у витрины бутика с упомянутыми выше женскими орудиями соблазнения, которые провоцируют мужчин «думать об одном», а он тут как тут – этот самый: подошёл наивный и неподготовленный, как морально, так и физически и, легонько дотронувшись до локтя её, чтобы обратить внимание, спрашивает из последних сил человеческим языком, не подозревая о страшных последствиях и смертельной опасности:
– Будьте любезны, скажите, пожалуйста, куда пройти, насчёт поесть?
И всё, конец туннеля в конце света. Реакция барышни мгновенна, как у кошки при виде мышки:
– Ага, ты ко мне подошёл? Подошёл. Ты меня спросил? Ну? За руку брал? Брал – женись!..
– Но я же… – начинает мямлить, оправдываясь в своём «преступлении», голодный.
– Молчать, когда вас спрашивают! Здесь вам не тут! Доставай из широких штанин … Да не то, что вы все готовы. Давай сюда свой паспорт!.. А не то, упеку за сексуальные домогательства – будешь в столовой особого режима баланду есть, а не тёщины котлеты и пирожки…
Конец. В смысле – оркестр исполняет марш Мендельсона.
В супружеской жизни трудно первые 18 лет – потом мужчина привыкает, но иногда всё-таки вспоминает рубаи Омар Хайяма, которого не читал до женитьбы:
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть
И лучше будь один, чем вместе, с кем попало…
А 2 апреля – День единения народов.
Ps. Справедливости ради и в ознаменование 2 апреля следует добавить: тому, кто якобы брал девушку за руку, т.е. тому, кто «выбрал» ту, которая выбрала его, счастье есть, оно не может не есть – приблизительно столько, сколько и предусмотрено в корне понятия «счастье». В тоже время, уже хорошо то, что «привыкнешь» к одной, а не ко всем, кого «за руку брал»…
(И.М.Губерман. «Каждый день – праздник. Апрель»):
На свете столько разных вероятностей,
внезапных, как бандит из-за угла,
что счастье – это сумма неприятностей,
от коих нас судьба уберегла.
Гносеология
Мужчины придумали любовь, чтобы не платить женщинам за секс.
Мужчины хотят секса, а женщины – любви.
Женщины выбирают мужчин, которые выбирают их.
(Чиа Дао ду. «Опыты»).
То, что «В начале было Слово» (Ев. от Иоанна, 1), верно – по крайней мере во взаимоотношениях женщины и мужчины. (Точнее – мужчины и женщины, потому что бог создал женщину после мужчины, чтобы тому не было скучно. И бог достиг своего: женщины не дают скучать мужчинам – как в раю, так и после и до сих пор, и всю оставшуюся жизнь).
Верно не потому даже, что Ева надкусила пресловутое яблоко по своему извечному женскому любопытству и предложила его, надкушенное Адаму (как теперь и после, и всегда – основное и целое себе, а ему – то, что осталось, как в ресторане – сдача), а потому, что сначала было дело: Ева соблазнила наивного, не догадывающегося ни о чём, доверчивого Адама. (Даже Фаина Георгиевна Раневская подтвердила, когда её спросили: кто умнее – мужчины или женщины: – Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только оттого, что у мужчины красивые ноги?).
Женщины возмущаются по поводу мужчин: – У них только одно на уме. (Хотя на самом деле не столько или может быть не только «одно»: разве яблоко – еда, железо в нём присутствует конечно, но одним железом сыт не будешь, и всё же специалисты не советуют обоим наедаться перед «этим»). В тоже время, если мужчины перестают об этом «одно» думать, женщины обижаются. При этом понятно даже мужчинам и видно невооружённым глазом: «розовые чулочки», декольте, короткие юбки и платья, кружевное
Мулине или Шерше ля фам
Это был большой – амфитеатром – актовый зал. Как и почему наш герой там оказался – это было будто во сне.
Похожее случилось давно и наяву: он тогда по приглашению был на каком-то большом собрании студентов учебного заведения, об окончании которого некоторое время назад получил диплом. Его усадили в президиум зала человек на 500…
Теперь в похожем он сидел в партере, в ряду кресел, повёрнутых в амфитеатр – тоже человек на 500-600 – в ряду других людей, надо думать, отмеченных какими-то особенностями или заслугами. О чём шла речь вообще – это как-то не отпечаталось, но он помнил, что, подняла руку для вопроса и поднялась из ближнего ряда девушка. Её вопрос, как ему теперь казалось, был своеобразным. И уже совсем непонятно, что она стала спрашивать о мулине… До этого на одном из сайтов было предложение готовой вышивки картин и изделий. Она спросила о цвете ниток, как они называются. Ответа он не помнил, потерял сознание… Очнулся, покачиваясь на сиденье в машине в объятьях девичьей руки, как он догадался, по её упругой мягкости и запаху незнакомых духов. Седеющие борода и усы его оказались у девушки на груди… В некоторой прострации он вдруг причмокнул и потянулся губами… Однако, сообразил, что это неприлично. Не видел, но девушка, удерживающая его у себя, поняла его желание и щёки её поразовели… Однако, позы не изменила. Его везли в больницу. Оказалось, он почти упал, его удержали соседи, вызвали неотложку, и с ним в больницу поехала та девушка, что спрашивала о мулине. И это тоже было очень странно. Через несколько дней после купированной врачами аритмии и лежания под капельницами он увидел в окно свою сопровождающую, которая махала ему рукой и улыбалась. Он обернулся к тумбочке, где стояла небольшая вазочка с букетиком фиолетовых цветов и другая – с курагой и финиками…
Рандеву…
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
(А.С.Кочетков. «Баллада о прокуренном вагоне»)
В вагоне ночной электрички было трое: два приятеля-философа глубокомысленно покуривали трубки и философствовали и попутчик, полуспал в уголке. Философы философствовали о рандеву.
– М-да-а-а – мечтательно протянул один. – Вот во времена Ленских – Лариных барышне пол дня волосы укладывали вавилоном (и было из чего), а перчатки, вееры, лорнеты, корсеты, чулки, парижские духи. Перед этим всю её мыли – шею и грудь особенно. Жуть. Мужчины во фраках, военные в сапогах со шпорами, только от звона которых уже можно было забеременеть, бриджи с позументами, тужурки с аксельбантами. А теперь – с грустью продолжил он – встреча через монитор. Ну… Ниже пояса можно вообще ничего не надевать – всё равно не видно. Как она там: в бриджах или вообще – не очевидно, т.к. концентрируется на экран передне-верхней частью организма. А что поверх этого – не для среднего ума – то ли платье, то ли ночная сорочка кое-как на тонких бретельках. Далеко шагнул прогресс. В таком свидании и выходить никуда не надо: танцы, кафе, библиотека, театр – не обязательны. Опять же экономия. И революционная ситуация может настать так, что здесь же, сразу, без перерыва на обед можно и расстаться. Без обязательств. Вот барышня мне написала: «Вновь убедилась в практической пользе утверждения: «С проблемой нужно переспать». Перед этим признался ей в своём негативном отношении к «кустодиевским Венерам». Так она прислала ряд из двух дюжин штук именно таких красавиц, чтобы привыкал. Растолковываю ей, сидящей в бронепоезде; мол, они же меня раздавят, любая из них. А другая – профессорка повествует о Туринском папирусе (из своего списка «любимых книг») и моей лени: «Что касается вопроса о лени как присущем Вам свойстве, то это шутка, пренеприличная. Воздержусь». Что уж тут «воздерживаться» – это даже мне понятно, что Туринский папирус – не только настольная книга барышни, но барышня осведомлена о позах.