Горизонты нашей мечты
Шрифт:
— Ну вот, разревелась. Все девчонки — нюни, — проворчал он. — Хозяюшка, перестань чушь нести. Обещаю, чем бы ни закончилась сегодняшняя история, мы обязательно увидимся.
— Да, — согласилась Мира, хлюпнув носом, — обязательно. Если тебя убьют, я тоже умру. И тогда мы встретимся среди звезд…
— Тьфу на тебя, оглашенная! — рассердился Май. — Тоже мне, нашлась посмертная суженая! Никто не умрет. Все совсем не так, как тебе кажется…
Карету встряхнуло в последний раз, и она остановилась. Дверца кареты распахнулась, и в нее заглянула усатая физиономия в блестящем стальном шлеме.
— Приехали, —
Сиори достала из кармана носовой платок и вытерла Мире лицо.
— Не плачь, малышка, — успокаивающе сказала она. — Знаешь, все всегда заканчивается хорошо. Главное — верить в себя. А сейчас покажи всем, что ты на самом деле храбрая и мужественная девочка.
Мира кивнула, еще раз шмыгнула носом. Она не подведет. Ошибку допустила она, и ей расхлебывать. Она не может подвести других, когда на нее надеются.
Она первой вылезла из кареты — и величественный дворец собраний Даорана навис над ней всей своей громадой.
— Я полагаю, что у пресветлых рыцарей и достопочтенных отцов Церкви имелось достаточно времени, чтобы в кулуарах обсудить сложившуюся ситуацию с глазу на глаз, — брюзгливым тоном произнес канцлер. По праву председательствующего вайс-граф Басарий Оосай взял в руки металлический молоточек и стукнул по инкрустированному золотом гонгу. Над залом Даорана поплыл серебристый певучий звук, извещая начало заседания. — Начнем публичное слушание. Кто хочет высказаться?
— Прошу слова, — поднял руку Бомбай Светлый. Архибишоп Церкви, как всегда, выглядел сонным и уставшим, но Ясасий знал, что отец Бомбай отличался недюжинным умом и ясной памятью, не упускавшей ни одной детали. Его сонливость — маска.
Да и пусть его. До тех пор, пока он играет на нужной стороне или хотя бы держит нейтралитет, он полезен. Пусть себе выступает. Финал сегодняшнего заседания выйдет весьма необычным, пусть даже многие собравшиеся о том и не догадываются, а остальные полагают, что знают всё заранее. Ясасий не знал, где находится Сайлават и далеко ли от него до Текиры, но маленькому унылому мирку явно не мешало встряхнуться, а местным расфуфыренным дикарям — склониться перед цивилизованным человеком. И они склонятся, уже очень и очень скоро.
— Твое слово, отец архибишоп, — согласился канцлер.
— Не стану ходить кругами, — скучным голосом заявил Бомбай, — тем более, что все уже наверняка в курсе. На вчерашнем заседании Конклав так и не смог принять решение о судьбе иномирянина Мая Куданно — ни за изоляцию или уничтожение, ни за дальнейшее обучение и использовании. Голоса разделились ровно напополам при одном воздержавшемся. Воздержался я, и мнение, которое я намерен сформировать сегодня, станет решающим. Представители обеих партий сегодня здесь присутствуют, так что свои аргументы смогут высказать еще раз.
Он покосился на сидящих рядом приора Мировой Сферы Гнесия Суховерта и толстого попа, которого Ясасий раньше не встречал, но который мог являться только отцом Ахо, бишопом Церкви и одним из двух ее представителей в попечительском совете Академии Высокого Стиля. Его имя фигурировало в списке сегодняшнего состава Даорана.
— Призываю всех, однако, к взвешенности и осторожности, — продолжил архибишоп. — Мы должны учитывать не только личность
— Кто еще хочет высказаться? — спросил канцлер.
Из-за дверей зала раздался неясный шум. Ясасий насторожился. Что там происходит? Уже? Но ведь он еще не получил сигнала готовности! Ответ на этот вопрос он получил немедленно, когда высокие массивные створки распахнулись треском и с грохотом, едва не слетев с петель, и в проеме возникла женская фигурка. Зеленый бархатный костюм для верховой езды, горящая на высокой груди золотая лилия в окружении бриллиантовых блесток, копна иссиня-черных волос с вплетенными золотыми нитями, забранная на сей раз на затылке в тугой узел, и разъяренное выражение лица. Злившаяся, принцесса выглядела настоящей красавицей, и граф Мейсары с удовлетворением подумал, что скоро она окажется в его полной власти. Впрочем, видневшаяся за спиной Риты массивная фигура Защитника, закованная в сплошной пластинчатый доспех, с высоким зеленым султаном на открытом шлеме, с длинным обнаженным палашом в руке и с колышущимся вокруг него ореолом активированного Щита, заставила графа насторожиться еще сильнее. Стража толпилась позади капитана Крейта, не решаясь приблизиться.
— Я так полагаю, что пресветлые графы вкупе с отцами Церкви решили, что могут попросту игнорировать принцессу короны? — звенящим от напряжения голосом громко произнесла Рита. — И дошли до такой степени наглости, что отдали страже приказ не пускать меня на заседание Даорана, где я по закону имею полное право присутствовать? Мне что, обвинить кого-нибудь в государственной измене?
Канцлер вскочил на ноги.
— Ваше Высочество! — слегка растерянно произнес он. — Мы же договаривались, что сегодня вы останетесь в дворце…
— Я передумала, — заявила принцесса. — Да и не договаривались мы с тобой ни о чем, Барасий. Ты приказал, решив, что я скромно послушаюсь, как обычно. Только ты забыл, что я давно не маленькая девочка и сама за себя решаю. Так что, позволят мне войти? Или мне действительно обвинить кого-то в мятеже против короны?
— Ваше Высочество, мы всегда счастливы видеть вас в нашем обществе, — поднялся со своего кресла граф Систерии. Он подошел к принцессе и низко склонился перед ней. — Разумеется, вы можете присутствовать. Когда мы закончим с неотложными делами, я лично займусь выяснением, почему стража не пускала вас сюда. И можете быть уверены, я строжайше накажу виновного. Я нижайше прошу вас занять место в гостевых рядах по вашему выбору. Рыцарь Крейт, я прошу тебя покинуть зал и занять пост у дверей зала, дабы…
— Нет! — отрезала принцесса. — Благодарю за заботу, граф Судзука, но мой телохранитель останется со мной. Я ведь, кажется, рассказывала о своем предыдущем опыте посещения Даорана двенадцать лет назад? Когда прежний архибишоп, к счастью, ныне покойный, натравил на меня своих цепных псов, недостойных зваться Защитниками, и взял в заложницы? Я не рискну снова оказаться в одиночку посреди стаи волков и шакалов!
Ого, а девочка решила показать зубки, хмыкнул про себя Ясасий. Что же на нее нашло? Куда делся капризный ребенок, пугливо шарахавшийся в угол при малейшем признаке недовольства канцера?