Горизонты. Сборник яркой современной фантастики
Шрифт:
Русалка попыталась скрыться в морских глубинах, но и там смерть дышала ей в лицо. Жуткие темные рыбы со светильниками слепили и пытались впиться острыми длинными зубами в хвост. Течения не было, тишина пугала сильнее. Вчера стиралось из памяти быстрее, чем успевало сесть в океане солнце. Каждый день начинался с неравной битвы за жизнь, пока однажды Айне не приняла решение выплыть на поверхность.
Солнце единственный враг, но и единственный бог, не дававший советов и не вступавший в молчаливый диалог с морским миром. По мере приближения к нему, свет становился все ярче и ярче. Гибкое русалочье тело прорвало темную поверхность океана. Небо, заболоченное тучами,
– Услышь меня, Солнце! – русалка подняла руки к небесам. Океан негодовал, бурлили и злился на Айне, но она все равно продолжала взывать к помощи. А морское божество вздымало к небесам волны, полные жизни. Яростное шипение заглушало шепот ветра. "Не отпущу! – кричал океан, пытаясь дотянуться до облаков и утащить русалку обратно. – Ты моя!"
Но сердце Айне искало другого мира. Где-то, в пещерах памяти, просыпалось неясное доселе желание опереться на нечто незыблемое и почувствовать под ногами твердыню. Земля только снизу, вода же повсюду и даже внутри нее. Океан протягивал к шее Айне щупальца, но русалка уже развернулась, чтобы уплыть. Куда? Зачем? Она не понимала. Вокруг рушились целые замки подводного мира. Водоросли хватали за руки и утягивали на дно, но девушка смогла перегрызть их крепкими зубами.
Плыла все дальше и дальше, отбиваясь от врагов. Кусаясь, рвя невидимые нити, связывающие с океаном, тянулась к солнцу, как единственному непредвзятому участнику битвы. Серебряные волосы превратились в стальные пики, готовые вонзиться в любого, кто посмеет подплыть ближе.
– Прошу, забери меня к себе! – кричала русалка из последних сил.
Шея все сильнее вытягивалась вперед, и вот уже она видела воды океана как бы сверху. Боль разодрала руки до самых плеч. Их покрыла плотная зеленая чешуя, отливавшаяся перламутром. Створки лишь несколько секунд напоминали хвост. Затем броня стала единой, закрыв границы для воды. Сердце, совсем уже застывшее, снова начало биться. Толчок выбросил девушку вперед. Сильная мышца раздалась в размерах, оттеснив остальные органы к краю. Тело увеличилось, кожа растянулась. Айне закричала, пытаясь сорвать пленку с живота, но он был слизким и неприятным. Затем что-то рассекло хвост пополам. Кости прорвали чешую и превратились в камнеподобные когти, ступившие на землю.
– Нет, – прорычал океан, пытаясь из последних сил утянуть монолит в свои морские чертоги. Но было уже поздно. На берегу стоял гигантский динозавр. Длинная шея вознесла овальную головку на одну высоту с кронами деревьев.
– Слышишь ли ты меня теперь? – прошептала Айне, уже чувствуя, как вновь начинает забывать.
– Слышу, – ответило солнце, найдя верный путь между коварных туч.
Мощным движением хвоста русалка вырвала из земли дерево. Схватив зубами гиганта, быстро зашвырнула в воду. Невероятная сила, опьяняла ее. "Заполню все пространство. Высушу океаны", – думала Айне, принимаясь за второе дерево. Урчание в гигантском животе заставило отвлечься, затем взгляд русалки несколько секунд блуждал по дереву. Суша даровала покой. Увидев аппетитные сочные листья, морская дева впилась в них зубами и блаженно прикрыла глаза. Рядом бушевал океан, но соленые воды более не беспокоили Айне, перевоплотившуюся в диплодока. Она была в безопасности.
На этот раз башка трещала просто невыносимо.
«Чёртова трава! А еще говорят, с нее приход хороший. Приход-то, может быть и ничего, но вот как выход найти?»
Диплодок попытался повернуть шею: в мозг впились раскаленные иглы.
«Не-э-э…
Маленькая птичка, спокойно спавшая на широкой спине, испуганно вспорхнула на ветку.
– Привет, – прощебетала она. – А я думала, ты – дерево!
– Я не дерево! – возмутился ящер и попытался грозно стукнуть хвостом. По голове словно ударили молотом, а хвост запутался в колючем кустарнике. Диплодок взвыл и неуклюже затоптался, пытаясь высвободить конечность.
Кусты затрещали, дерево, на котором сидела любопытная птичка, закачалось.
Перебравшись на ветку повыше, пернатое какое-то время наблюдала за мучениями диплодока. Потом сочувственно посоветовала:
– Ты хвостом-то не дергай, еще больше запутаешься!
– И чё мне теперь, цельную вечность тут стоять? – пробурчал ящер.
– Постой минут несколько, я за соседками слетаю. Колибри быстренько эти колючки слопают.
– Неужели им действительно эта пакость нравится? – полюбопытствовал ящер после того, как колибри, завершив вкусный завтрак и рассыпавшись в благодарностях, улетели.
– Ага! Они тут все извращенки – бдсм-щицы! Слушай, а ты откуда такой взялся? Диплодоки вроде вымерли давно.
– Я – последний из могикан.
– А я – птичка Тари. Приятно познакомиться.
– Мне тоже, – диплодок попытался вежливенько склонить голову, но при этом вроде бы невинном движении его так замутило, что он вынужден был прислониться к баобабу, который начал угрожающе потрескивать и накрениваться.
Ящер с трудом принял почти вертикальное положение.
– Ты что, перебрал вчера, что ли? – сочувственно поинтересовалась Тари.
– Было дело, – диплодок с трудом сдерживал тошноту: блевать в присутствии очаровательной дамы ему почему-то казалось неприличным.
– Тогда пошли, тут неподалеку растет марула. Здоровье поправишь.
– Ма… Кто растет?
– Пьяное дерево.
– Ну пойдем.
Спустя два часа диплодок и птичка сидели на земле под ветвями марулы и рассуждали о том, как несправедливо устроена жизнь.
– Вот смотри, ик, – диплодок попытался для убедительности махнуть правой передней лапой, но потерял равновесие и чуть не свалился на спину. – Я – ископа… испапа… тьфу, черт, безвременно померший ящер. Короче, ты меня поняла. Вот почему меня так устроили…
– Х-х-хто устроил? – перебила Тари, доковыривая сладкую сочную мякоть валявшегося на земле почти пустого фрукта. – Кстати, ты еще парочку марул не достанешь?
– Да не вопрос, – диплодок стукнул хвостом по стволу дерева, и на маленькую птичку обрушилось минимум десяток плодов, часть из которых раскололась, а остальные попадали прямо на Тари, заживо погребя ее под чем-то, отдаленно напоминающим майянскую пирамиду или скифский могильник. Испуганный ящер попытался сконцентрироваться, хотя бы временно восстановить координацию и откопать подружку. С немалым трудом ему удалось мордой раскидать марулы в разные стороны.
– Ты, ик, в порядке? – поинтересовался диплодок, глядя на мокрую от сока птичку, вылезавшую из-под кучи фруктов.
– Да ничо так себе… Так ты говорил…
– Я говорю… меня так хреново устроили, что башка маленькая, шея длинная, туша здоровая. В общем, не гармоничный я какой-то, нескладный…, – ящер тяжело вздохнул.
– «Башка маленькая, шея длинная, туша здоровая», – Тари попыталась включить мозговую деятельность. – Так, может быть, ты – жираф?
– Нет, – после мучительных раздумий заявил диплодок. – Жираф – он в пятнышках.