Горизонты
Шрифт:
Чарити шлёпнула планшетом о стол.
— Слушай ты! Там расположились полторы тысячи беженцев. Я не просила их приходить сюда, но они здесь. И поэтому мы о них заботимся. А ты знаешь, что происходит, когда ты говоришь слово «бесплатно», обращаясь к кому-нибудь напуганному и беспомощному? Они становятся тупыми. Они становятся жадными. Они нагружают на себя столько, сколько могут унести, не заботясь о том, что большая часть из этого испортится ещё до того, как они смогут это съесть. А затем, их убивают столь же тупые и жадные пони, которые уже догадались, что им самим не хватит оставшегося, поэтому лучше убить
— А, и вдобавок, большинство мусорщиков не работают забесплатно, а нам нужны все пули, пушки, броня и наркотики, которые мы можем достать, так что мне приходится тратиться на то, чтобы купить это. Иначе мой склад опустеет, мои крышечки пропадут, и все мы окажемся в глубокой жопе. Если зажиточные группы вроде Когтей и героев вроде вас будут платить больше, значит, я смогу субсидировать тех, кто не может. Что я и делаю, — сказала Чарити, указав на Вельвет копытом. — Сто крышек за трату тридцати секунд моего времени. — Она ткнула копытом в сторону большой, наполовину заполненной банки с крышками у прилавка, надпись на которой гласила «Сбор за объяснения для Блекджек Всяких Идиотов».
— Что?! — начала Вельвет, запинаясь и махнув своими передними копытами в сторону банки. — Это возмутительно! Ты не можешь…
— Заплати кобылке, Вельвет, — посоветовала я.
— Почему? — спросила она, смотря на маленькую жёлтую земную пони.
— Потому что если ты не заплатишь, то, я уверена, ты больше ничего в Хуфе не купишь, — ответила я. Я понятия не имела, могла ли Чарити это устроить, и я не хотела, чтобы Вельвет узнала об этом трудным путём.
Вельвет прищурилась, но через несколько мгновений открыла свои седельные сумки.
— Ты ужасная, отвратительная пони, — почти прорычала она.
— В таком случае, у тебя не должно быть никаких претензий ко мне из-за того, что я завышаю цены на десять процентов, — возразила Чарити. — Раз уж я столь ужасна, что держу всех сытыми, защищёнными и вооруженными, спасая их жизни. — Она указала на дверь. — А теперь, если вы не собираетесь ничего покупать, то дверь вон там. Мне нужно ещё слишком много сделать и у меня нет времени на то, чтобы разбираться с пони, которые не имеют ни малейшего представления об основах ведения торговли.
— Ну и ладно! Мы ни за что и никогда не будем делать у тебя покупки, это во-первых… — начала было Вельвет, когда внезапно появилась Хомейдж.
— Если мы собираемся сражаться, то мне действительно понадобится что-нибудь приличное. У вас можно подобрать для себя энергомагическое оружие? — спросила Хомейдж.
— Мне тож нужны патроны для Спитфаер, — произнёс Каламити.
Дитзи протянула покрытую сажей закупочную ведомость, в которой были заполнены абсолютно все строки.
Я прорысила к лишившейся дара речи Вельвет.
— Пойдём. И да начнётся здесь неизбежное зло капитализма. — Я проводила её наружу.
— Эта… она… как так… не могу в это… Тьфу! — заикаясь, произнесла Вельвет Ремеди, свирепо посмотрев на меня, а затем опять на заставленное товарами по самый потолок здание почты. Я сочувственно ей кивнула, когда указала копытом на
— Да наплевать! — крикнула в ответ Чарити, которая, судя по голосу, была почти счастлива. — Развлекайтесь!
Фыркнув, Вельвет Ремеди шагнула в толпу. Я, с восхищением, наблюдала за тем, как она уходит. Иногда, ты немного поздновато встречаешь своего заклято-врагового сверстника.
Оставшись в одиночестве, я шла сквозь толпу. Большинство прохожих не узнавали меня в чёрной броне оперативника. Просто ещё один обитатель Пустоши, пришедший сюда, чтобы сражаться за моё выживание. Взгляд некоторых из них цеплялся за написанное на моей броне слово «Охранница». Они, по большей части, пристально смотрели на меня, пока я проходила мимо. Некоторые бросали сердитые взгляды. А другие — улыбались. Полагаю, это зависело от того, сколько боли я им причинила или от какого количества избавила. Я предпочитала думать, что видела больше хмурых взглядов, чем сердитых, но не могла быть уверена наверняка.
Ни в чём больше не было определённости. Всё было напряженным и возбуждённым. Часть меня хотела спрятаться, стать безликой под шлемом брони оперативника, но я знала, что безликий враг, является тем зрелищем, в котором пони нуждаются в последнюю очередь. В меня вглядывалось так много глаз. От меня зависело так много жизней. Я сглатывала раз за разом, страх сковал моё горло.
— Ходишь среди солдат, да, Блекджек? — произнёс знакомый голос, и, крутанувшись, я увидела Стального Рейнджера Крампетс. Темно-оранжевая кобыла с веснушками на морде непринуждённо носила свою силовую броню. — Очень царственно с твоей стороны. Тебе нужно бы дать ещё и плащ, для должного задумчивого вида и, как мне кажется, мы сможем написать сценарий для пьесы.
— Не хочу участвовать в спектакле. Я просто хочу, чтобы все пережили завтрашний день, — произнесла я, вздохнув.
— Я так и полагала, девонька. Но я тоже здесь, а значит есть надежда. Это чертовски досадно, мы вычистили Стойло Девять Девять лишь для того, чтобы вскоре весь мир сделал бигбадабум, — произнесла она с грустной улыбкой. — Стронгхувф рассказал мне о Горизонтах абсолютно всё. И этот педрила, построивший эту чёртову хрень, теперь отдаёт приказы? Ахренеть как гениально.
— Это было единственным способом держать всех вместе. Или ты думаешь, что лучше было бы получать приказы от Большого Папочки? — спросила я. Она пожала плечами, признавая мою правоту.
— У Голденблада всё получится, — произнёс знакомый кобылий голос, когда окружающая нас толпа расступилась, давая нам пройти. Фиолетовый аликорн посмотрела сначала на меня, потом в сторону, неуклюже потирая ногами. — Неудача убьёт его.
Немногочисленные сварливые голоса умолкли, когда я шагнула вперёд и обняла её за шею, от чего та непроизвольно напряглась.
— Псалм, — прошептала я напрягшейся кобыле. — Я рада, что с тобой всё в порядке.
— В порядке… понятие относительное. И ты знаешь об этом лучше, чем кто-либо другой, — произнесла она нерешительно, постоянно оглядываясь по сторонам. — Как на тебе сидит броня?