Горькие плоды смерти
Шрифт:
Мероприятие почтила своим присутствием даже мэр Шафтсбери, важного вида дама, надевшая по этому случаю на шею цепь – символ своей власти. Явились на церемонию и члены городского совета.
Разумеется, здесь же была Клэр, а еще незнакомая женщина с пятнистой собакой непонятной породы, причем обе держались близко к писательнице. Чарли пошел поздороваться с ними, но сначала предложил руку Индии. Та ее приняла, за что молодой человек был искренне ей благодарен. Они вместе пересекли клочок иссушенной летним зноем травы, и Эббот представила
– Как вам это удалось, ни слова не сказав маме? – спросил Чарли у Клэр. – Она ведь явно не в курсе?
– Насколько мне известно, пока что она в полном неведении, – подтвердила писательница. Чарльз обратил внимание, что Эббот, по своему обыкновению, была вся в черном. Правда, костюм на ней успел помяться – наверное, потому, что был сшит из льняной ткани. Ведь что еще наденешь в такую жару? Седые волосы феминистки были небрежно убраны в конский хвост.
– Ее сегодня не было на работе, и я даже слегка испугалась. Но я позвонила Алистеру, и он пообещал мне привести ее, – рассказала писательница.
– Надеюсь, она не приболела? – спросил Голдейкер.
– Честно? Думаю, что они с Алистером поругались. Он всячески юлил, избегая прямого ответа. «Сегодня она не в себе» – так он сказал. – Произнеся эту фразу, Клэр глянула на свою спутницу, но Рори Стэтем никак не отреагировала на ее слова. – В любом случае, Алистер найдет предлог, чтобы привести ее сюда. Явись она сегодня на работу, я могла бы предложить ей прогуляться, но раз нет… Кстати, а вот и он. Да, я рада видеть тебя, Индия. Я заняла для вас два места впереди. А пока, если вы извините меня…
Чарли кивнул, а Клэр зашагала к фургону, из которого вылезала его мать. Рори осталась стоять на месте. Она по-прежнему не проронила ни слова. Взяв собачонку на руки, редактор принялась задумчиво поглаживать ее по голове, пристально наблюдая за прибытием Каролины.
Остановив фургон, Алистер обошел вокруг него и, открыв для жены дверь, протянул ей руку, но та сделала вид, будто не заметила ее. В результате она неуклюже выбралась из машины сама. Чарльз не сомневался: это должно было смутить ее, особенно в присутствии людей.
В первый момент его мать была явно ошарашена увиденным – белый тент, натянутый над подковой из четырех рядов стульев с центральным проходом, улыбающиеся, нарядно одетые люди, мэр и, наконец, ключ посреди недавно высаженного скверика. Затем взгляд Каролины упал на Чарли и Индию, и она моментально изменилась в лице.
Оно как будто осветилось. Полная женщина быстро прошла мимо Клэр, мимо остальных людей, мэра, членов городского совета и дам из Женской лиги Шафтсбери, чтобы прежде всех подойти к Чарли и его жене.
– Мои дорогие… я так рада! – воскликнула она. Ее взгляд скользнул с сына на невестку, а рука сжала руку Чарльза. Тот понял: мать решила, что эта торжественная церемония снова свяжет его и Индию, упрочит их брачные узы. Хотя одному богу известно,
Прежде чем Голдейкер успел разубедить мать, к ним подошла Клэр. Указав на стулья с табличками «Для почетных гостей», она предложила прочим присутствующим занять те сиденья, что остались.
Церемония началась с выступления мэра, которое Чарли слушал вполуха. Мэр с благодарностью говорила о проекте Клэр Эббот, позволившем подчеркнуть естественную красоту этого места. Теперь жители Шафтсбери смогут не только любоваться отсюда красотой Блэкморской долины, но и под журчанье ручья отдохнуть душой и помедитировать.
По мнению Чарльза, глава города слегка затянула свою речь. Он отключился, перестав ее слушать, и посмотрел на мать. Каролина безмятежно наблюдала за церемонией, но, похоже, ее уже начали терзать смутные сомнения. Похоже, мероприятие было устроено вовсе не затем, чтобы Чарли и Индия объявили на нем о воскрешении своего брака.
Затем мэр предоставила слово Клэр. Та подошла к накрытому брезентом камню и, сложив у груди ладони, произнесла:
– Каролина. Алистер. Чарли. Индия.
После этого, обменявшись взглядом с Рори, она заговорила дальше:
– Утрата любимого человека – всегда ужасная вещь. Так было со всеми вами, когда не стало Уилла. И хотя мне не довелось знать его лично, я видела и знаю, как вы переживали его утрату. Особенно ты, Каролина. Когда из жизни уходит молодой человек, любой родитель боится того, что, поскольку жизнь его ребенка оборвалась столь преждевременно, велика вероятность, что сам факт этой жизни будет забыт. Не его родными, конечно, но другими людьми, всеми теми, кто никогда не знал их ребенка, теми, с кем, не уйди он от вас, мог бы соприкасаться. Надеюсь, что, благодаря этому месту, такого не случится. Надеюсь, оно подарит вам всем хотя бы каплю душевного покоя. Это место уже давно было моим любимым. Каждый день, проходя мимо во время прогулки, я думала о том, как прекрасно было бы превратить его в то, что вы видите сейчас. Но с одним добавлением – городской совет любезно позволил мне это сделать. Алистер?..
Чарли понял: это намек его отчиму. Маккеррон встал и предложил руку жене. Он подвел ее к Клэр, которая, в свою очередь, сняла с мемориала брезент. Под брезентом оказалась бронзовая табличка. Пока Каролина ее разглядывала, Эббот зачитала вслух посвятительную надпись и строки Шелли на смерть Джона Китса:
– В память о дорогом Уильяме Фрэнсисе Голдейкере. «От пагубы мирской навеки защищен, отныне не скорбеть ему, что сердце холодно, а голова седа».
На табличке были также выбиты даты жизни и смерти Уильяма и изображение венка.