Горькие травы Чернобыля
Шрифт:
– Классный фильм, - так же равнодушно пробубнил Стась - уже три раза показывали. Ты идёшь или что?
– Да куда?
Стасик раздраженно сообщил мне на ухо, куда именно. Ничего так, рифма.
Ребята стали осторожно спускаться по лестнице, словно и впрямь боялись разбудить жильцов подъезда.
Я оглянулся на закрытую дверь. Вокруг лампочки на лестничной клетке кружилась ночная бабочка. А вот это реально круто. Не меньше, чем показания часов.
Я решился и двинулся вниз по лестнице…
Ночной воздух украинского Полесья
Три велосипеда лежали возле подъезда. Кажется, « Украина» и две «Десны».
Я чувствовал, что люди были повсюду. Живая, омытая недавним дождём Припять отходила ко сну.
Правильно говорил Климчук, чему теперь можно удивляться?
Младшие молчаливые ребята оседлали свои «лайбы». Стасик поднял взрослую «Украину», кивнул на багажник:
– Давай пока без вопросов! Времени осталось ровно три часа.
Он вдруг зло вскинул кулак и погрозил кому-то невидимому.
– Махнём через сосновый лес по бетонке. Тут три километра, не больше.
Я молча, словно движимый чужой волей, пытался удобнее устроиться на багажнике.
– Уж не этот ли сосновый лесок скоро назовут «Рыжим»?
– ни к кому не обращаясь, негромко сказал я.
Все трое услышали меня. И все трое вздрогнули…
Глава восьмая
– Давно я не катался на багажнике,- сообщил я Стасику, - три кэмэ немало.
– Не балерина,- хмыкнул Стась,- погнали как-нибудь.
Погнали, так погнали. В том, что я и впрямь не балерина, Стасик убедился довольно быстро. Он, старательно нажимая на педали, пытался разогнать велосипед до приличной скорости. Но мелкие всё же улетели далеко вперёд без видимых усилий. Вскоре высокорослый, но весьма худой Стасик стал тяжело дышать, чертыхаться и остановил велосипед. Несколько мгновений сердито смотрел на меня и объявил баском:
– Зажрались вы там, в своём Крыму! Есть надо меньше и спортом заниматься!
– Себе это скажи, - парировал я,- спортом надо заниматься, больше каши есть и девочек на велике катать для начала!
– А то не катал!
– взвился Стась.
– Так всё. Ромка! Рули назад!
Оба парнишки подъехали к нам. У обоих улыбка до ушей. Но Стасика пронять было нелегко. Видимо, он один понимал всю серьёзность момента.
– Вот что, Ром, - вновь забасил Стасик,- отдай ему свою лайбу, а сам возвращайся. Ты знаешь, куда.
Ясное дело, Стась был вожаком стайки, и, конечно, его авторитет был непререкаем.
Роман со вздохом передал мне велик, вблизи выяснилось, что это была «Кама». Вообще-то это всё та же «Десна», вид сбоку, но, за редкостью модели, ценилась среди пацанов гораздо выше. Хороший велосипед. Динамка, фара с лампочкой на 6 вольт, оранжевые катафоты. Вот колёса могли бы сделать
– Салют всем!- сердито сказал Ромка, нырнул в кусты и исчез.
Я оседлал «Каму». Эх, приподнять бы руль и седло, ну да фиг с ними!
Мы покатили. Теперь Стасик без видимых усилий ушел вперёд, а мы с Богданом, что есть силы, крутили педали. «Десне» за «Украиной» угнаться непросто. Но возможно. Скоро я пошел вровень со Стасом.
Конечно, мне хотелось поговорить. Но мой новый друг решительно пресекал все попытки разговора, отвечая короткими, односложными репликами.
Ночная Припять была красива. И не такая уж маленькая. Мы петляли, сворачивали с ярко освещенных улиц на какие-то пешеходные дорожки и вылетали на новые улицы. Редкие прохожие, еще более редкие автомобили, совсем молодая зелень, кусты сирени и тончайший, умиротворяющий запах весны, так присущий майским праздникам. Господи, не будет уже в этом городе майских праздников…
Как быстро ко всему привыкаешь. Явная ненормальность ситуации, а вот- словно и не со мной всё это, словно смотришь кино про самих себя. До безумия фантастическое кино…
Большая группа людей выходила из Дворца культуры «Энергетик». Наверное, закончился последний киносеанс или спектакль. Люди расходились небольшими группками, долетал женский смех и громкие мужские возгласы, но слов было не разобрать.
А вот и сюрприз – типичная советская желто-синяя машина ГАИ крутила мигалкой на углу улицы. Я было инстинктивно сбавил ход, но Стасик лишь презрительно фыркнул, сильнее закрутил педалями, и мы пронеслись мимо. Не было никакого дела гаишникам до подростков, кативших среди ночи по улицам небольшого и тихого советского города.
Петляли еще минут десять. Маленькие колёса «Камы» ноги не радовали. Вот и окраина. Последний асфальт, последние фонари и сгустившийся мрак молодого сосняка. Велосипедные фары не слишком ярко освещали бетонную дорожку. Колёса неприятно трясло на стыках плит. Видимо по этой бетонке рабочие АЭС коротали путь в город.
Вскоре показалась и сама станция. Зарево огней, высокие вентиляционные трубы энергоблоков и запах реки. Станция приглушенно гудела. То ли так шумят турбины, то ли бетономешалки работают. Как всё спокойно и мирно. Но я-то знал, какой опасный эксперимент идёт в эти часы на проклятом четвёртом энергоблоке. Вот интересно, откуда об этом было знать Стасю? Он ведь знает, что будет?
Стасик резко свернул с бетонки куда-то вбок, и дорога пошла под уклон. Ещё пять минут петляния непонятно где - и впереди блеснула вода.
Мы остановились. Пахло рекой и рыбой. Не люблю этот запах. Другое дело море, солёный воздух, насыщенный бромом…Мне вдруг остро захотелось домой.
– Это пруд-охладитель,- вдруг заговорил Стасик вполголоса, - его водой охлаждают реактор, поэтому вода теплая даже зимой. И здесь всегда много рыбы.
– Радиоактивной?- прокашлявшись, поинтересовался я.