Горький лимонад
Шрифт:
— Я думаю, что ты идиот, — говорит мне Кэли.
— Просто помоги ей найти кого-нибудь, хорошо?
— С удовольствием подложу ее под кого-нибудь. Верь мне, — говорит Кэли. По какой-то причине то, как она говорит это... заставляет меня на секунду усомниться в своем плане, но в следующую же секунду сомнение исчезает, и я напоминаю себе, что это для моего же блага.
— Но не позволяй ей влюбиться в него, — говорю я, когда она встает с дивана. — И убедись, что она будет предохраняться.
— Да, да, — говорит она, качая головой и закатив глаза. Кэли допивает
— Понял, босс. Только текила.
— Заткнись, Джегз, — шипит она, пока идет по коридору. — Саша, тащи свою соблазнительную задницу сюда! Пора идти, красотка, — вопит Кэли. Я слышу какой-то шум, а затем Саша заходит в гостиную. Боже, черт побери, что, если я делаю самую огромную ошибку сейчас? — Я знала, что это платье будет чертовски сексуально сидеть на тебе, — восторгается Кэли, давая мне понять, что этот наряд — ее рук дело, и расправляет платье на Саше, чтобы увеличить декольте. Да лааадно.
— Да, мне тоже нравится, — говорит Саша, улыбаясь мне.
Оно черное. Облегающее. Край платья заканчивается прямо под ее ягодицами, а на ногах десятисантиметровые шпильки, которые делают ее ноги еще длиннее, чем они есть на самом деле. Ее волосы свободно спадают вдоль шеи в каком-то небрежном беспорядке, как будто она только что трахалась. И темно-красная помада. Дайте мне вдохнуть. Она наказывает меня сейчас. Я прижимаю к паху бутылку пива, прикрывая свой уже твердый член, чтобы предотвратить ненужное никому шоу, но это настоящая мука. Настоящая. Мука. Для. Меня.
— Спасибо за твое предложение, Джегз. Я думаю, что, возможно, ты прав. Ты хороший друг, — говорит Саша, фальшиво и невинно улыбаясь. Друг? О, черт, нет, она никогда не была в моей френдзоне.
— Я не пытаюсь быть хорошим другом, — говорю я, и слова получаются немного грубыми. Я не пытаюсь, или, может быть, пытаюсь.
— Ну, в любом случае, спасибо. Мне нужно это. Я была... — она смотрит на Кэли, и та поднимает брови, призывая ее продолжить начатое, — так возбуждена последние несколько недель. Кто-то должен облегчить эту боль между ног.
Я думаю, что кто-то просто ударил меня ногой по яйцам. Ага. Это то, что я чувствую прямо сейчас. Меня, наверно, сейчас стошнит.
— Может быть, я был неправ, — говорю я, не желая говорить об этом. Я унижаюсь?
— Нет, на самом деле, как раз наоборот. Ты — гений. Так я буду намного меньше подвержена стрессу, если начну позволять себе небольшие шалости, — говорит она с большими перерывами между словами, отчего я начинаю думать, что она хотела сказать мне что-то другое. Тем не менее, она говорит именно это.
— Шалости? — спрашиваю я ее.
— Как ты и сказал, мне нужно узнать, как это — жить, словно на скоростной трассе. Быстро и жестко... именно этому пути мне надо следовать, не так ли? Или должно быть сначала жестко, а потом быстро?
— Нам надо идти, — говорит Кэли,
— Кэл, не забудь, что я сказал, — кричу я ей.
— Найти ей крутой член? Да, я помню. Все будет сделано.
Я ненавижу женщин. Ненавижу всех гребаных женщин. Почему они должны вести себя так?
Через час после того, как укладываю Тайлер спать, я дважды дрочу в ванной комнате, а боль все не уходит. Однако боль в моей груди намного сильнее, чем та, что изводит мой член. Я не хочу, чтобы она спала с каким-то случайным чуваком. Я хочу, чтобы она спала со мной. И это не потому, что мне просто хочется разорвать это платье в клочья, а потому, что она сводит меня с ума самым невероятным образом. Еще ни одной женщине не удавалось этого сделать так, как делает она.
Плюхаюсь на диван. По телевизору все еще идет «Марафон Барни», который я не переключил. Хватаю свой телефон, готовый написать Танго и попросить у него совета, хотя знаю, что он просто назовет меня дебилом и трусом за то, что я сделал. Я знаю это, потому что сегодня он мне уже говорил то же самое, слово в слово. Разблокировав телефон, я нахожу сообщение от Кэли.
Кэли: Миссис Андерсон из соседнего дома может присмотреть за Тайлер, если тебе нужно утешиться.
Утешиться? Типа... утешение для моих ноющих яиц? Даже в такой момент ... я все еще могу ясно мыслить. Удивительно.
Я проверяю, во сколько было прислано сообщение — сорок минут назад, то есть через полтора часа после их ухода.
Я: Только увидел сообщение. Не поздно ли уже звонить ей?
Кэли: Нет, не слишком, но...
Я не знаю, зачем она написала это «но...» и что это значит, но мое сердце колотится так, что я медленно схожу с ума.
Кэли: Из-за этого…
За сообщением следует фотография, где Саша висит на каком-то чуваке посередине танцпола. Его рука на ее заднице, а его язык лезет ей в горло. Такое чувство, что меня ударили по кишкам и яйцам одновременно.
Кэли: Я позвонила миссис Андерсон. Она будет через несколько минут. Мы в «У Чета».
Чертов бар.
Я: Сколько она уже выпила?
Кэли: Больше, чем может позволить себе это маленькое тельце.
Через десять минут у входной двери появляется какая-то пожилая дама. Когда я открываю, на ее лице, кажется, появляется то ли отвращение при виде меня, то ли страх... а может быть, она думает, что все парни с татуировками очень сексуальны, кто знает.
— Спасибо, что пришли так быстро, — говорю я ей.