Горький мед
Шрифт:
— Да, он звонил мне один раз. Из Гибралтара. Пол отправился в Европу на своей яхте, и…
— На своей яхте? О боже, должно быть, она у него размером с лайнер «Куин Элизабет-2»! — Глаза Мэйбл так широко раскрылись, что Глэдис рассмеялась.
— Она действительно очень большая. Сэму на ней ужасно понравилось.
— А тебе? Тебе понравилось?
— Да, — твердо ответила Глэдис. — И мне очень понравился Пол. Он — удивительный человек, и я надеюсь, что тоже произвела на него благоприятное впечатление. Что до остального,
— Я все понимаю, но не приходило ли тебе в голову, что Пол мог бы, гм-м… помочь тебе забыть о твоих неприятностях? Неужели он не просил тебя о встрече?
— Разумеется, нет, ведь Пол все еще в Европе. Он говорил мне, что пробудет там до начала сентября, а может быть, и еще дольше.
— Он там с Сединой? — Мэйбл была в восторге от того, что Глэдис так близко знакома со знаменитым Полом Уордом.
— Нет, Седина должна вернуться на днях.
— И он не просил тебя… навестить его в Париже или в Ницце?
— Перестань, Мэйбл! — возмутилась Глэдис. — В нашей дружбе нет ничего такого, уверяю тебя! Пол говорил мне, что будет рад снова видеть меня и Сэма у себя в гостях, но это же чисто дружеское приглашение. Кроме того… — Она на мгновение запнулась, но тут же продолжила еще более решительно:
— Кроме того, я не собираюсь заводить себе любовника. Если бы я захотела окончательно разрушить свою семью, я бы просто позвонила Раулю, попросила бы подыскать мне задание потруднее и укатила куда-нибудь в Африку или в Восточную Европу. Этого больше чем достаточно и для Дуга, и для того, чтобы окончательно испортить себе жизнь.
— Я уверена, небольшое романтическое приключение могло бы тебе помочь! — сказала Мэйбл задумчиво, хотя на самом деле так не считала. Глэдис не принадлежала к тому типу женщин, которым доставляли удовольствие сомнительные авантюры — для этого она была слишком прямой, слишком честной и… слишком порядочной. И за это Мэйбл ее любила, как любишь полную свою противоположность, но сейчас ей хотелось во что бы то ни стало помочь Глэдис, а ничего иного ей просто не приходило в голову.
— Может быть, — добавила она с надеждой, — Пол еще позвонит тебе.
Но Глэдис только пожала плечами.
— Не думаю, — сказала она тихо. — Это… просто не имеет смысла. Да, мы очень быстро подружились, и нам было хорошо вместе, но никакой перспективы у подобного знакомства нет. Мы слишком… разные, и у каждого из нас своя жизнь, свои запутанные проблемы. Кроме того, мне по-настоящему нравится Седина. Я, знаешь ли, снимала ее для обложки романа. Было бы недурно поработать на нее еще.
— А Дуг тебе позволит? — спросила Мэйбл. — Ведь, что ни говори, это тоже фотография…
Глэдис вздохнула. Она все время забывала, что отныне ее свобода жестко ограничена.
— Не знаю. Я его пока не спрашивала, но с него станется.
— Как жаль, — печально сказала Мэйбл, — что тебе, лучшей фотожурналистке страны, приходится отказываться от карьеры из-за этого… ну просто слов не нахожу.
— Очевидно, это и было главным условием «сделки», которую мы заключили, когда поженились. Хотя тогда Дуг не был так категоричен. Я просто сказала, что перестану ездить по всему миру и подставлять голову под пули, и его это вполне устроило. Во всяком случае, я не думала, что сжигаю за собой все мосты.
— Вот и не делай этого! — с горячностью воскликнула Мэйбл. — Быть может, Дуглас еще одумается. Ведь дело не в детях, а в его дурацком самолюбии. Вот увидишь, через пару лет твой Дуг уймется и будет смотреть на все по-другому.
— Я в этом сомневаюсь, — покачала головой Глэдис. Ах, разве дело в том, что Дуг не разрешает ей работать? Жила же она все эти годы и нисколько не страдала от этого. Нет, он просто ее не любит, а значит, все остальное не имеет значения. И теперь она до конца жизни останется его экономкой и гувернанткой для его детей.
Но объяснять все это Мэйбл она не стала. Глэдис поглядела на часы и поднялась из-за стола. У нее была уйма дел. Она так торопилась утром, что даже не заправила кровати и не вымыла посуду после завтрака. Глэдис тут же подумала, еще полгода назад она успела бы сделать все это еще до того, как повезла детей в школу, а теперь ей все стало безразлично. Ведь это была ее «работа», которая, как известно, не волк…
Расплатившись за кофе и бисквиты, подруги вышли на стоянку. Перед тем как сесть в машину, Мэйбл неожиданно обняла Глэдис за плечи и прижала к себе.
— Не отталкивай Пола, Глэдис, — шепнула она. — Мужчины могут быть очень хорошими друзьями, к тому же у меня такое чувство, что здесь не все так просто, как ты говоришь. Нет, ты, возможно, и сама этого не понимаешь, — поспешно добавила она, уловив протестующее движение Глэдис. — Просто когда ты говорила о Поле, у тебя были такие глаза!..
В самом деле, все утро Глэдис была сама на себя не похожа, и взгляд ее стал по-прежнему выразительным и живым только тогда, когда она рассказывала Мэйбл о Поле Уорде.
— Я знаю, — негромко сказала Глэдис. — Наверное, он просто жалеет меня.
— Ничего подобного! Даже сейчас ты не похожа на человека, которого нужно жалеть, — возразила Мэйбл, впрочем, слегка покривив душой. — Ты — красивая, умная женщина, и любому мужчине было бы приятно встречаться с тобой. Я почти уверена, что Пола Уорда тянет к тебе. Просто он из тех редких мужчин, которые умеют, хранить верность собственной жене. С моей точки зрения, это как раз та самая ложка дегтя, которая способна испортить бочку меда.