Горький осадок
Шрифт:
– Чем-нибудь развлечём, - отозвался я механически.
– Здорово! Ну пошли!
Мы преодолели небольшое расстояние до подземного перехода, и, пройдя по нему, поднялись на другой стороне. Маша шла, тяжело ступая ногами и энергично работая всем корпусом, отчего часто задевала локтями прохожих, совершенно не обращая на них внимания. Бутылку она держала крепко, отчего последняя весьма заметно прогибалась под тяжестью руки девушки.
Мы вошли в парк и направились по пустынной дороге. Было тепло и сухо. По
Едва мы углубились метров на пятьдесят, как терпение у Маши лопнуло. Она стремительно и резко выхватила бутылку из-под мышки, и грубо открутив ей голову, приложилась губами к её содержимому, делая жадные, чмокающие глотки. Вид моей новой знакомой был дик и необуздан. Осушив примерно четверть, Маша, наконец, оторвалась от неё, и тяжело выдохнув и вдохнув воздух, произнесла:
– Вот теперь порядок! Ничего так пиво...
– Нравиться?
– Очень!
– девушка облизнула губы.
– Хочешь?
И не дождавшись моего ответа, она протянула бутылку мне.
– Нет-нет, спасибо. Я пиво не особенно люблю.
– А - а - а - а - а, а мне нравиться.
Маша снова сделала несколько глотков. Но на этот раз намного спокойнее. К слову сказать, всё это она делала на ходу. Не останавливаясь.
– А вот там я работаю, - показала жестом девушка в сторону деревьев.
– И кем же ты трудишься?
– А - а - а, - презрительно махнула она рукой, скривив губы.
– В пенсионном фонде. Тоска!
– Тебе там не нравиться?
Мы шли не слишком быстро, а потому переговариваться было легко.
– Конечно нет! А в недавнее время меня ещё и сделали начальницей. А это вообще кошмар!
– Почему же кошмар?
– удивился я искренне.
– Карьерный рост как-никак! К этому многие сейчас стремятся.
– Да брось ты!
– фыркнула недовольно Маша.
– Какой там карьерный рост? Сидит несколько бабок, которые настолько тупы, что им даже не доверяют проводить простейшие операции! Взяли и спихнули всё на меня! Типа, ты молодая, давай паши! И свалили на меня всю дрянь. И за грошовую зарплату! Представляешь?
Я покачал головой в знак сочувствия, и ответил:
– Да уж! Сложный вопрос. А я-то думал, что таким молодым обычно не доверяют. А оказывается, я ошибался.
– Ну, везде, скорее всего, по-разному. Где-то и в самом деле не доверяют. Да и потом, смотря какие молодые! Я, например, активная! И начальство это сразу заметило. А, кроме того, что ты имеешь в виду под доверием? Ты что же, думаешь, что меня никто не проверяет?
– Да это вряд ли...
– Конечно!
– девушка фыркнула ещё раз, аккуратно запихивая бутылку обратно под мышку.
– Да надо мной столько руководителей сверху, что я сама иногда не пойму, кто там над кем верховодит!
– Значит, тебя
– А то как же! Нужны они мне что ли, все эти тупые бабки пятидесятилетние?
Маша с иронией взглянула на меня, и продолжила:
– Можешь себе представить, чего мне стоит каждый день проверять их муру в компьютерах? Что они там насобачили? Мне оно надо?
Мы шли дальше, и тут уже стали появляться редкие прохожие. То гуляющая с ребёнком женщина, то спешащий куда-то слесарь в соответствующем наряде, то просто какой-то гражданин, выясняющий по мобильнику - куда ему следует дальше двигаться. В какую сторону?
– Да, нелегко тебе, - с серьёзным видом сказал я.
– Ну типа того...
Моя собеседница опять потянулась к бутылке. И приложившись к ней, убрала её назад. На это ушло секунд десять.
– А ещё, - вдруг очень страстно воскликнула девушка, - не понимаю тех мужчин, которые работают сутки через трое. Потом лежат все три дня на диване, и ни черта не делают! Не понимаю таких!
На последней фразе Маша брызнула слюной. Брызги так и полетели в стороны. Но сама она, видимо, этого не заметила.
"Ого!
– сказал мне мой внутренний голос.
– Это уже неспроста. Тут что-то кроется!"
– А чего это тебя так беспокоят люди работающие сутки через трое?
– Да потому что они халявщики! Вот почему! И зарплаты у них грошовые! На какие деньги они собираются содержать жену и детей?
Маша произносила свои слова громко. С вызовом.
"О - о - о!
– сверкнула у меня мысль.
– Старая песня! С известным припевом!"
– Да кто его знает!
– попытался я уйти от обсуждения данной острой темы.
– А ты-то что переживаешь? Ну, живут они себе, так как им нравиться, и пусть живут.
– Да я не об этом говорю! Просто таких мужиков с каждым днём становиться всё больше и больше! Считай - бездельников! Работают, сволочи, себе сутки через трое, и ни о чём не парятся! А я, слабая женщина, должна корячиться на пятидневке! Так что ли? И это, по-твоему, справедливо? А?
Девушка кипятилась всё больше и больше. Дыхание её становилось всё более беспорядочней и глубже. Пока, наконец, Она не прервалась, дабы перевести дух. Теперь Маша просто шла, тяжело ступая и двигая плечами.
– Да что ты так расстроилась?
– ответил я, помолчав.
– Я, например, тоже работаю пятидневку...
Это была наглая ложь. На самом деле, к тому времени, я тоже работал сутки через трое. И был очень доволен этим.
– Да причём тут ты!
– перебила она меня, не давая закончить.
– Я не о тебе говорю.
– А о ком?
– я изобразил простоту на лице, приподняв брови.
– Да есть один тип, - скривилась девушка.
– Мы с ним недавно расстались.
– У вас был роман?