Горький шоколад

Брукс Карен

Мистер Бэдфорд, ровесник ее отца, настороженно отнесся к возможности сотрудничества. Эмили приготовилась к допросу с пристрастием, понимая, что завоевать расположение убеленного сединами бизнесмена, обманутого ее коллегами — задача, достойная ловкого дипломата.

Но Эмили давно решила для себя: потерпев фиаско в личной жизни, она возьмет реванш на другом поприще, потеряв надежду на взаимную любовь, по крайней мере, вновь обретет самоуважение. В предстоящем поединке с Бэдфордом очко выпадет в ее пользу, судьба не отнимет у нее все радости.

Все — нет,

только те, которых Эмили жаждала в юности как величайшего счастья: быть любимой любимым человеком… иметь здорового ребенка… крепкую семью. Несбыточные подростковые фантазии…

Распрощавшись с Нэнси и захлопнув входную дверь, Эмили побрела в комнату, бросилась ничком на кушетку и заплакала громко, навзрыд, не таясь — здесь никто не увидит ее слез.

Черт бы побрал Тони Богарта! Неужели прошлое будет вечно преследовать ее? Сколько драгоценных лет растрачено сначала на пустопорожние мечты, потом — на бесплодные сожаления! Пора поставить на прошлом крест, будущее — вот что действительно важно.

3

Эмили выждала несколько часов, чтобы быть уверенной: вечеринка у Сэмпсонов наверняка закончилась и гости, в частности, Тони Богарт, разошлись, — и вызвала такси. Она не побеспокоит хозяев: ее «бентли» припаркован почти у самых ворот их участка.

Около девяти часов, когда словоохотливый водитель высадил свою молчаливую пассажирку у дома Сэмпсонов, сумерки еще не сгустились, и было совсем светло. Эмили полной грудью вдохнула ароматный летний воздух. Джоан и Эдгару повезло — в такую чудесную погоду за городом необыкновенно красиво.

Эмили стала копаться в сумочке в поисках ключей.

— Ага, попалась!

Она испуганно отпрянула, но в следующий момент с облегчением поняла, что это Эдгар.

— Джоан заметила, как ты подъехала. Почему бы тебе не зайти к нам на минутку?

Эмили обнаружила только три машины — Эдгара, Джоан и свою, значит, если уж ей не отвертеться от гостеприимства Сэмпсонов, то можно хотя бы не опасаться нежелательной встречи.

Эдгар взял Эмили под руку, будто опасаясь, что она опять улизнет, и повел в дом.

— Хорошо, что ты здесь, моей жене не терпится поделиться с кем-нибудь новостями о малышке. Рейчел счастливица, никогда не видел такой кучи подарков.

Эдгар сразу поднялся наверх — выяснить, из-за чего сыновья затеяли драку, а Джоан провела Эмили в детскую, где в розовой колыбельке, обшитой кружевами, спала Рейчел, и посвятила в свои грандиозные планы: когда крошке исполнится годик, Эдгар установит в саду качели…

В холле громко зазвонил телефон, и Рейчел тут же проснулась и заплакала. Джоан схватила ее и, передавая подруге крикливый маленький сверток, попросила:

— Подержи ее, пожалуйста, я мигом. Эмили почувствовала неповторимый нежный запах младенца. Затаив дыхание, дрожащими руками она взяла девочку, не решаясь прижать ее к груди. Очевидно, благоговейный трепет Эмили и почтительное расстояние, которое она соблюдала, пришлись малютке не по вкусу, поскольку пронзительный, надрывный младенческий

крик усилился. Тогда Эмили прижала крошечную головку Рейчел к своему плечу и начала медленно расхаживать по комнате, тихонько напевая.

Постепенно Рейчел успокоилась, жалобно всхлипнула в последний раз и крепко заснула, убаюканная ласковым голосом Эмили. Малышка уткнулась носиком ей в грудь — непроизвольное, естественное движение, но каждой клеточкой своего тела Эмили отозвалась на него.

Она всегда старательно избегала контактов с грудными детьми, предпочитая детей постарше. Ребенок подрастает, его беспомощность и беззащитность становятся менее ощутимы, и разрушительное чувство утраты и вины уже не так мучительно, как сейчас, когда Эмили прижимает к своей груди крохотное тельце.

Вернулась Джоан, и гостья поспешила распрощаться.

— Утром мне рано вставать, — объяснила Эмили. — Твои сметы будут готовы ко вторнику, обещаю.

Только в салоне автомобиля Эмили вспомнила, что оставила свою соломенную шляпку в гостиной Сэмпсонов.

На обратном пути она педантично перебрала в уме все вопросы, которые завтра намеревалась обсудить с Уильямом Бэдфордом. Предлагаемый ею проект оригинален и прост, поэтому есть все основания рассчитывать на благоприятный исход дела.

Едва Эмили ступила в темный коридор, раздался телефонный звонок: Нэнси решила проверить, не стало ли сестренке лучше, и пожелать спокойной ночи. Стараясь придать своему голосу беззаботность, Эмили заверила, что чувствует себя превосходно.

Она приняла расслабляющую ванну, добавив в воду ароматической успокаивающей соли, закуталась в мягкое махровое полотенце, подошла к зеркалу и критически всмотрелась в свое отражение.

Кожа у нее всегда была белоснежной, почти прозрачной, поэтому постоянно приходилось пользоваться солнцезащитными и увлажняющими кремами и лосьонами. Но от потрясения, вызванного неожиданной и неприятной встречей, бледность особенно бросалась в глаза.

Поежившись, Эмили отвернулась, отказываясь видеть и… вспоминать. Хватит того, что человек, который так бесцеремонно разглядывал ее в саду у Сэмпсонов, помнит все до мельчайших подробностей. Она прочла это по его глазам, полным ледяной отчужденности. Бесплодны все ее старания похоронить прошлое, забыть чудовищную ошибку — Тони не изменит своего мнения о ней, та отвратительная сцена не изгладится из его памяти…

По крайней мере, об одном он не осведомлен, и эта тайна принадлежит исключительно Эмили.

Она опомнилась, заметив, что прокусила нижнюю губу, и кровь тонкой струйкой течет по подбородку. Эмили досадливо поморщилась: наутро ранка припухнет, придется наложить густой слой помады. Собеседница господина Бэдфорда должна выглядеть респектабельно.

Прежде чем отправиться спать, Эмили проверила, все ли готово к завтрашнему мероприятию: прямая светло-коричневая юбка и шелковая кремовая блузка тщательно отутюжены, туфли-лодочки начищены до блеска, а в изящном дамском портфельчике-дипломате в образцовом порядке рассортированы необходимые документы.