Горький вкус Солнца
Шрифт:
— Дитенок мой, — позвала мама, — ты так ничего и не съела.
Я повернулась и потерлась щекой о её плечо.
— Не могу. Волнение заменяет всякую пищу.
Мама дотянулась до моего уха и прошептала:
— Он мне понравился, Габ. Хороший мужчина.
Губы затряслись, и я поспешно утерлась.
— Правда?
— Ага. Я доброту учую издалека.
— И не боишься, мам?
— Прежде боялась. Очень. Думала, как бы отговорить тебя от этой затеи.
— И пыталась, — напомнила я. — Каждый
— Ребята хорошие были, — улыбнулась мама.
— Да, но я бы не оставила свои мечты ради них.
— Знаю. Теперь-то мне стоит бояться вовсе не его жестокости и коварства, а того, что Марк может разбить тебе сердце. Дэр верит ему, Сам Цахтал поверил, но сердцу не прикажешь.
Я вздохнула.
— Пока не услышу от него категоричный отказ, не отступлю.
— Тогда чего же мы сидим? Они ещё долго будут разговаривать, пойдем пока переоденемся к танцам.
До самого заката главы обсуждали проблемы Атры и грядущего зла. Они ели и гуляли по поместью — три брата Магици, Колэй и Марк. Даже Мэй устала от разговоров и предпочла быть в моем обществе.
— Дэр всё мне расскажет после, а пока можно поговорить с остальными Солнечными. Хотя, кажется, они уже нашли себе приятную компанию, — и девушка хитро улыбнулась.
Гостей и правда окружила шумная стайка грозовых девушек, и суровые воины размякли. Улыбки Солнечных становились всё более дружелюбными, и зазвучал веселый смех. Куда уж спрятаться от шаловливых молний и их приятной щекотки! Я принесла воинам и девушкам закуски, и они, устроившись на диванах, продолжили беседы. Конечно, мужчины то и дело осведомлялись, где их глава, и я бежала узнавать, куда Марк и остальные запропастились.
Пришел вечер, и настала пора танцев. В большую залу вернулись Марк и братья, а с ними заметно успокоившийся Колэй. Сварт поговорил со своими людьми и скрылся на балконе. Конечно, он не собирался ни под кого подстраиваться. Выждав, брат повел туда меня.
— Дыши глубже. Говори честно. И не бойся быть собой.
— Спасибо, — прошептала я.
Мы вышли под звездное небо, и Марк обернулся.
— Сварт, это твоя проводница на сегодняшний вечер, — беспечно сказал Дэр. — И, кстати, вы с ребятами остаетесь на ночь у нас. Не против?
— Против чего? Ночевки или сопровождения? — спросил он. Яркие глаза скрывали чувства, но я ощутила напряжение.
— И того, и другого.
— Хочешь сказать, что без Габриэль я здесь заблужусь?
— Думаю, нет, но тебе будет лучше в чьей-то компании. Я бы поухаживал, но не хочу бросать Мэй.
— Понимаю, — кивнул Марк, и губы дрогнули. — Не оставляй её. — Он поглядел на меня. — Неужели доброволец?
— А?
— Брат тебя силой заставил за мной присматривать?
— О, нет! — поспешила сказать я.
— Почему тогда
Дэр потихоньку смотался с балкона.
— Я просто хотела помочь. Я немного знаю тебя…
Щеки заполыхали, и этого нельзя было скрыть. Я откашлялась и опустила глаза.
— Габриэль, ты хочешь что-то сказать? — угадал проницательный Сварт.
— Я… Эм-м-м…
— Ты меня что, боишься? — нахмурился Марк.
— Нет! — воскликнула я. — Просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь, как всё прошло…
— Хм. — Он поглядел на меня внимательно. — Нормально. Немного волнуюсь, но это потому, что твоя мама очень пристально меня разглядывала.
— Мамы — они такие, — улыбнулась я. — Всегда хотят лучшего для…
Всё. Проболталась. Сдала себя с потрохами.
— Ты о чем?
Нужно решиться. Прямо сейчас.
— Я переживаю за Атру и за тебя, Марк, — начала я издалека.
Он склонил голову и нахмурился.
— Я так беспомощен, что нуждаюсь в заботе юной девушки?
— Нет! Ты не так понял! — поспешно сказала я. — Всякий мужчина нуждается в заботе, будь он грозой или солнцем. Это ободряющие слова, гостинцы, объятья… У меня и подарок есть.
— Для меня? — удивился он.
— Ага. Подожди здесь, пожалуйста.
И побежала сломя голову к тумбочке, чтобы достать пухлый сверток, обвязанный голубой лентой. Когда я залетела на балкон, Марк стоял, облокотившись о перила, и смотрел на звезды. Он медленно обернулся и поглядел мне в руки, а, когда поднял глаза, мне почудились в них искры далеких светил. Что за свет это был?
— Вот. Это тебе, — волнуясь, произнесла я.
Он взял подарок, нахмурился, неспешно развязал ленту.
Свитер. Из шерсти снежных гавок. Светлый. Я вязала его с мыслями о Марке, вручала самые теплые и нежные чувства, гладила, как живое существо, чтобы потом вещь хранила мужчину, оберегала от зла. Известно ведь — сколько чувств вложено в оберег, столько силы он отдаст.
— Хм, — сказал Солнечный. Он приложил свитер к себе совсем как Дэр и любой другой мужчина, для которого я шила, и выглядел при этом растерянным и удивительно милым. — Габриэль…
Я приготовилась отвечать на множество вопросов, но знакомые переливы музыки отвлекли.
— Давай договорим позже, мне танцевать надо.
— Танец бурь? — усмехнулся он, аккуратно сворачивая подарок.
— Да. Ты вернешься?
Марк пожал плечами. Сейчас он явно не был настроен слушать музыку и тем более отплясывать со мной или с кем-то ещё. Запутала его и запуталась сама… Я неуверенно улыбнулась, протягивая ладонь.
— Пойдем. Там будет весело. — Марк нахмурился, глядя на мою руку. Откажется! Пришлось импровизировать, хотя я и не хотела об этом рассказывать. — Мы с Мэй поспорили.