Горький вкус Солнца
Шрифт:
— Не может быть, — отозвался он холодно.
Судя по всему, был не в настроении слушать очередные глупые шутки, однако я действительно не очень хорошо держалась на воде, и это было существенное отличие между мной и Агной — сестра плавала отлично. Я не стала развивать тему и вздохнула.
— Прости. Доброй вам дороги! Хорошо, что побыли так долго. Я… пойду. Ты возвращайся скорее.
И побрела прочь, не дождавшись ответа. Мне хотелось реветь. Снова расставание, пытка, которая длится вечность. Марк оказался прав, я уже жаждала большего,
Я взялась за ручку двери и вошла в комнату, но не успела закрыться — внутрь без приглашения шагнул Марк.
— Габриэль, — укоризненно произнес он. Вздохнул шумно и протяжно, мягко взял меня за плечи и подвинул к себе. — Не раскисай, пожалуйста.
— Я не раскисла… Нисколько. Я просто расстроилась. Это разное.
— Не хочу тебя расстраивать.
Я вскинула глаза и снова уперлась взглядом в его грудь.
— Можно? — прошептала, и голос хрипел.
— Что? — тихо спросил он.
— Застегну… Не могу не смотреть… Если в следующий раз увижу твою родинку — непременно поцелую.
Он сжал мои плечи.
— Ну вот что с тобой делать? Застегивай.
Я постаралась проделать это быстро, но все равно успела ощутить жар его кожи и светлые, почти незаметные волоски на груди. Хотелось вцепиться всеми пальцами, обнять его, дождаться поцелуя — пусть самого легкого и невинного… Нет, страстного, глубокого, жаркого! И чтобы непременно спать вместе, в одной постели…
— Спасибо. За то, что дал мне шанс. Обещаю, я буду хорошей супругой.
— Я это знаю, — ошарашил меня Марк. Глаза снова потеплели. — Ты такая маленькая. Странно. Почти все Магици высокие.
— Агна была высокой, — брякнула я и тотчас покраснела. — Я по сравнению с ней самая настоящая мышь.
— Серости в тебе нет и в помине, Габриэль. Одни только глаза чего стоят. Как ты до сих пор парней с ума не свела?
— Старалась не провоцировать.
— Угу. А танец?
— Я должна поддерживать традиции, я люблю танцевать. Это всего раз в год, и большую часть времени я провожу за книгами или за шитьем, не мозолю глаза.
— А что прогулки?
— Конные и пешие. Летом — подолгу, но в одиночестве, а зимой я мерзну. Нетипично для Грозовых, знаю. Но так уж вышло.
— Значит, маленькая, любишь тепло… Что насчет молока?
— О! Когда из деревни присылают, я первая бегу за кружкой. И сметана. Ням! Обожаю просто!
— Значит, котенок, — заключил он со странной ухмылкой, и щеки начало покалывать. — Ладно. Думаю, ещё на один вечер мы можем задержаться…
Это известие я не могла принять спокойно. Вскрикнула, обхватила его за шею, повисла, счастливо улыбаясь… И отскочила, как ошпаренная, боясь, что Марк передумает.
— Не удержалась. Теперь уедешь?..
Марк хрипло рассмеялся и взял меня за руку. Тело тотчас охватило ласковое тепло, и тревоги исчезли.
— Нет. Я всё понимаю. Пойдем выигрывать
Настал мой черед смеяться.
— Подожди в коридоре, пожалуйста. Я переоденусь.
— Хорошо, — согласился он. — Жду.
И вышел, прикрыв за собой дверь. Окрыленная, я ринулась в гардеробную и от волнения снесла по дороге тумбу, но боли не почувствовала. Днем я ходила в голубом, теперь снова надела красное. Немного причесалась, оставив волосы свободными. И стремглав вылетела за дверь, едва не сшибив Марка с ног.
— Ой!
— Ай! — отозвался он весело. — Мне нужно сообщить воинам.
— Они, наверное, расстроятся, что придется задержаться…
— Отчего же? Продолжат общаться с вашими грозовыми стрекозами. Вот уж быть в компании этих щебетушек им точно не надоест никогда.
— А я надоедливая?
Он покачал головой.
— Нет, Габриэль. Тобой управляют хорошие чувства. Я не привык, чтобы рядом был кто-то живой… То есть забыл, каково это.
И подал мне руку, ведя к лестнице. Я каждый раз покрывалась мурашками, чувствуя его пальцы: ладонь целиком охватывала мою, была шершавой и крепкой.
— Кстати, хочу поговорить с твоей мамой. Планировал сделать это позже, но, раз уж остаюсь, откладывать не стоит.
— Я позову её, она сейчас в своей комнате.
— Тогда встретимся внизу.
Он отпустил меня, и стал спускаться, а я вприпрыжку побежала к маме. На душе снова мурлыкали кошки. Я походя подхватила Куролеся и постучалась. Мама открыла почти сразу и, увидев на мне платье, улыбнулась.
— Поняла. Сейчас иду.
— Он поговорить хочет!
— Волнуется? — хитро спросила она.
— А есть повод? — нахмурилась я. — Ты ведь ничего такого не скажешь?
Она рассмеялась.
— Не бойся. На самом деле я рада, что у вас всё так быстро решилось. Это не всегда на пользу будущим отношениям, но сейчас лучше не ждать. Яд печали много лет травил Марка, и ему нужны хорошие лекарства. Какие — ты и сама знаешь, доча.
— Знаю, — тихо сказал я. — Но постараюсь его не торопить, хотя и очень хочется.
— Понимаю, — и мама улыбнулась уже не так весело. — Женщина всегда будет тянуться к мужской силе. Конечно, если она у него есть… Когда я была в Среднем королевстве, всяких видела.
— Мам, — я склонилась и обняла её, — ну ты чего? Мы ведь часто будем видеться! И, кстати, я попросила кое-кого с тобой потанцевать.
— Габ! — воскликнула она. — Я же говорила так не делать!
— Ты покраснела! — и я довольно расхохоталась, получив шутливый шлепок по попе.
— Идем уже, выдумщица!
Она могла говорить что угодно, но последние два года постоянно ошивалась возле кузницы. Уеду — как пить дать сблизится с Лассом!
Внизу царило веселье. Солнечные воины вовсю отплясывали с Грозовыми девушками, а Марк стоял рядом с Бирном. Они мирно о чем-то беседовали. Когда мы с мамой подошли, мой избранник почтительно поклонился будущей теще.