Горький вкус ванили

Белль Лана

– Спасибо, я постараюсь, – поблагодарила его Клэр, усаживаясь за один из компьютеров.

День прошел незаметно. Телефонные звонки, письма, кофе клиентам. Главное, ничего не разбила и не потеряла. Справилась. Дюбуа показал ей мастерскую. Оказалось, это было четвертое поколение ювелиров в их семье: его дед передал мастерство и опыт отцу, тот – сыну, ему, а он – своему внуку. Каждый знал свое дело наизусть и умел влюблять в драгоценности.

– Мы передаем любовь к ювелирному искусству из поколения в поколение. В каждом изделии хранится секрет, послание, поэтому наши клиенты

всегда выбирают особенные изделия для близких и родных, – гордо рассказывал он.

Клэр задумалась.

– Интересно. Раньше я думала, что все безделушки… простите, украшения – пустая трата денег. Получается, не так? Почему нельзя сказать словами то, что чувствуешь?

– Вы знаете, Клэр, в жизни возникают ситуации, когда слов недостаточно. Неважно, радостное событие или нет – на помощь приходим мы.

– Заполняете пустоту изящными драгоценностями?

– Именно. Как флористы – цветами, а кондитеры – пленительными десертами, – Клэр покраснела. – Замечательная идея у вас – перебраться в Париж вслед за мечтой. Да, Вивиан нам рассказывала о подруге с юга. Поддерживаю полностью. Я сам какое-то время жил в Провансе и должен сказать, что променять солнце на туман непросто.

– Я не совсем уверена, правильно ли я поступила. Возможно, не стоило бросать всё вот так.

– Время покажет, а сейчас вам пора. Будем рады видеть снова и благодарю, что подменили Вивиан.

Коллеги Вивиан оказались приятными, проводили Клэр до метро. Вместе подшучивали над ее неуклюжестью, подметили добрый нрав и отзывчивость. Спустились на нужную линию, двери вагона открылись, оттуда вывалилась толпа. Час пик. Девушки стремительной стайкой заняли места и продолжили разговор, обсуждая клиентов.

– А вот тот, в черном пиджаке, когда увидел цену кольца, позеленел и сказал: «нет» своей жене, а она покрутила пальцем: «Запакуйте». Но он был непреклонен. Нет и баста. Да и кольцо – самое дорогое из коллекции. Зеленый бриллиант. Его еще отец Дюбуа сделал, называется «Эсмеральда». Огромных денег стоит! – тараторила Элоди, энергичная брюнетка, одна из лучших продавщиц, как успела за день выяснить Клэр.

– Под таким давлением даже статуя не устоит, – ответила Бриджит, тонкая блондинка с острым носом.

– Повезет же кому-то, – мечтала Жаннет с миндалевидными глазами.

Надеюсь, у меня получится не хуже. Завтра первый день практики и нужно показать Альфонсо, чему я научилась.

Клэр оставалась спокойной на фоне веселого женского хохота – она села в свободное кресло и достала книгу.

На следующий день после разговора с Себастьяном Гийом возвращался с работы. Хотелось прогуляться по городу, поэтому отпустил шофера. Он любил Париж, несмотря на его суету: мог пройти по набережной, помочь парочке туристов сделать красивый снимок, купить самый парижский сэндвич – с ветчиной и маслом, ну а после спуститься в метро и рассматривать выразительные в своем многообразии лица. Этот город просыпался рано, а вечерами пах романтическими свиданиями.

Устроившись на твердом сиденье вагона, Гийом заскользил взглядом по пассажирам.

Тишина, состав стоит. Вот мадам в желтом пальто.

Ее пепельные волосы выглядывают из-под шляпки, на губах помада цвета апельсина, а в руках ужасная сумочка – рыбья голова. Милый шпиц выглядывает из сумки и лает в шуме двинувшегося вагона. Снова наступает тишина и менторный голос объявляет остановки на французском, испанском и японском языках. Кто-то разбивает паузу свежим искрящимся смехом. Должно быть, его обладательнице рассказали анекдот или смешную историю, потому что она сначала успокаивается, а потом закатывается снова и снова. Смех звучит открытый, наивный, словно ручеек в кипучем подземном движении. А, это подружки или коллеги возвращаются с работы. Одна из них, блондинка, томно протягивает руку, демонстрируя отсутствие кольца на пальце.

Гийом закрыл глаза и поддался укачиванию вагона.

– Расскажи еще раз, – дернул он за юбку, пока мама вытирала с щек слезы радости.

– Хорошо-хорошо, – проговорила мадам Лекомт и присела на корточки. – Что розовое и прыгает по деревьям в лесу?

Маленький Гийом расширил глаза, а мама вопросительно улыбнулась, сдерживая смех.

– Не знаю. Что же? – Гийом захлопал черными ресницами и повторил: – Ну, что же это? Что?

– Это… – мама выждала паузу, а потом, отпустив смех на свободу, весело захохотала: – Это Тарзан скачет по джунглям.

– А розовое? Что такое розовое?

– Жевательная резинка, которая прилипла к его пятке.

И они отдались ребячеству, хохоча до слез.

– Здесь свободно? – неожиданно спросил густой голос, вернув Гийома в реальность. Он открыл глаза:

– Да.

Взгляд Гийома бродил по лицам. Телефоны, телефоны…

Книга?

Старинный переплет, потрепанная обложка – ее бережно держали женские пальцы. Желтые страницы норовили выскользнуть из переплета, но пальцы аккуратно ставили их на место. Легкими движениями они перелистывали страницу за страницей. Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери».

В наше время читать книгу – большая редкость. Кто она?

Гийом устало взглянул на часы – пришло время возвращаться в действительность.

Глава 7. «Разожгите огонь»

Ноябрь укутал Париж в серое одеяло, приготовился набросить на Елисейские Поля традиционные костюмы из иллюминаций и напомнил, что наступает время исполнения желаний, предрождественского настроения и надежд. Город радовался наступающим праздникам.

Утренний запах свежей выпечки уже приятно щекотал нос, и замерзшие гурманы спешили в любимые кофейни погреться, порадовать себя хрустящими круассанами и булочками с шоколадом и изюмом. Для Клэр начался первый самостоятельный и от этого волнующий день за прилавком.

«Зря переживаешь. Ты же виртуозно подменила меня у Дюбуа, значит, справишься!» – Ви была права, но волнение щекотало нервы. Клэр получила отличную возможность показать себя и получить лучшую рекомендацию.

«Здравствуйте, мадам, добро пожаловать, месье…»