Горькое молоко – 5. Сайга для Деда

Козлов Владимир Александрович

– Слушай Саня, ты сидишь вполоборота, поглядывай за ними иногда. Они хоть и сидят тихо, но мне не нравится, что спину мою нагло прожигают.

– Я это заметил и сам косяки изредка на них бросаю. То, что они тебя фотографируют, это точно. Всех больше любопытства проявляет Труба. Я про него слышал, но вижу в первый раз.

– Да и я краем уха слышал. Если стекольный завод под ним, значит, за этим Трубой и Владыкой стоят плохие, но с мощными рычагами люди. Наверняка они знали Фуру и Боровика. Стёкла, они часто грузили с лабы. Мне, откровенно говоря, не

хочется в это говно лезть, но я не люблю людей блатней себя, которые явно хотят показать свой гонор. Вот теперь я понимаю покойного Луку, почему он в тему порядка в городе хотел вписаться. Он знал много чего, просто не успел мне до конца всё рассказать. Жалко Юры Лба нет, он бы весь город за Луку вверх ногами поставил. Я хоть его и не знал, но от старшего брата много наслышан о дерзости старшего Волкова.

– Теперь то ты понял, о чём мы с тобой говорили, когда ты освободился? – спросил Марек.

– Куда уж ясней, – но я остаюсь при своём мнении. Если наглядно будут при мне наглеть, заполучат скандал. Меня они никогда не посмеют тронуть, даже если их опекает милиция.

– Не только тебя, они всю нашу округу побояться задеть, несмотря, что у них все бритоголовые качки. А вот этого ветеринара, я не знаю, откуда он взялся.

– Тебе же сказали из племенного завода, – лечебница своя.

– Там вроде крутизны никогда не было, как я помню.

– Саня, что ты наивный какой? – может, он вылечил чью-то собаку или кошку, вот и отмечают сегодня. Всё очень просто! Ладно хватит базарить, пошли за стол, – дёрнул Вовка за рукав Марека.

Когда они вернулись в зал, то увидали за их столом сидит Труба и беседует с Кроном, а Гоша, без аппетита ковырялся вилкой в салате.

– Вы меня извините, что я вторгся в вашу арену? – сказал он Мареку с Колчаком, но при этом свой взгляд не отводил от Колчака. – Дружков вот старых встретил, не знал, что они знакомы с тобой, – сказал Труба, освобождая место Колчаку.

– Сиди, – приостановил его Колчак пальцами за плечо, – по правде сказать, я и тебя не знаю. Вижу в первый раз, – ответил ему Колчак.

– Может, приходилось слышать Валера я, Труба, – он поправил на переносице очки.

– Нет, – коротко отрезал Колчак.

– А Ганса, Жёлудя, Хауса, знаешь? – он беспрерывно кидал взгляды на Гошу.

– Зачем мне кого – то знать. Мой девиз «Пускай меня все знают!»

– Резонно и, сдаётся мне, что твой девиз неплохо действует. Сам понимаешь, ты меня не знаешь, хотя меня знает братва и в Нижнем Новгороде, а я тебя знаю.

– Удивительного ничего нет, ты за одним столиком сидишь с гребнем пархатым.

– Ты это о Лане, так говоришь? Не подумай он нам никто. У вас я вижу, тоже не простой мужчина сидит, – кивнул он на Гошу. – А Ланин всего-навсего попросил у нашего Паренька выторговать ему экзотическую кошечку для охраны дома, а у Паренька их две. Паренёк, – это погоняло, молодого мальчика, что за нашим столиком сидит, – показал на ветеринара Труба. Сделка состоялась, вот Ланя, сегодня и банкет

по этому поводу устроил. Обмывает свою киску.

– Что-то киску он себе дорогую приобрёл? – никак бабок скопил целую мошну.

– Киска эта называется гепардом, и стоит она по цене хорошей иномарки, – прикрывая ладонью, угол рта тихо прошептал Труба.

– Не хило, – заметил Колчак, – буду рад, если эта кошечка в один прекрасный день полакомится мясом Ланина.

Труба безобразно рассмеялся на всё кафе:

– Ты мне нравишься! Мне тоже его не жалко, но он иногда нам оказывает некоторые услуги. Сам понимаешь в наше время не иметь связей в милиции, значит неправильной коммерцией заниматься нет никакого смысла. Быстро лапти сплетут. А честно работать, себе на просо не заработаешь. Налогами обложат. А киску он взял для перепродажи.

– Козе понятно, – согласился с ним Колчак.

– Я о тебе много лестных слов слышал, не от него, а от ребят, которые тебя хорошо знают по «Соловкам.» Поэтому не сомневайся во мне. Я не под ментованный. Со мной сидит за столом мой старший друг из Нижнего Новгорода Владыка, он большой авторитет. Пятнадцать лет зону топтал на северах, и пять лет в Финляндии отсидел.

– Я не слышал о таком авторитете, – сказал Колчак.

– Хочешь, я тебя с ним познакомлю, – предложил ему Труба.

– Давай знакомство отложим до следующего раза. Я не люблю, серьёзным людям представляться в нетрезвом виде, – искусно пытался уйти от ненужного знакомства Колчак, понимая, что от этого знакомства он богаче не станет.

– Резонно, и всё равно ты мне нравишься! – пьяно заявил Труба, – приезжай ко мне в гости на микрорайон. Меня можешь найти в общественных банях. Она называется только общественная, а на самом деле моя личная, огромная изба. Заходи нам есть о чём с тобой потарахтеть. Кстати, чуть не забыл, как там Жора Хлястик поживает на зоне? Боевой пахан, я тебе скажу.

– О своих родственниках я всё знаю. Он как жил, так и живёт в том же месте. Совсем скоро будет дома.

Поняв, что пришло время разряжать обстановку и избавляться от назойливости Трубы Марек протянул Вовке пачку сигарет:

– На Колчак закури сигарету. Выкурим по одной и пойдём на улицу. «Надоело здесь сидеть», —сказал он.

Труба, поняв намёк Марека, вежливо извинился. Пожал всем руки и пошёл к себе за стол.

– Мы, пожалуй, тоже пойдём, – сказал Крон, привставая со стула.

– Куда вы пойдёте? – остановил их Марек, – вы же главного не сказали.

– Вы когда отлучались, мы всё Гоше объяснили, – выпалил Читан.

– Тогда на дорожку выпейте ещё, – налил он им в фужеры коньяку. Они залпом выпили, поблагодарили всех и покинули кафе.

– Ты Колчак, как в воду смотрел, – сказал Гоша, когда ушли друзья с Нобеля, – Плясун на меня навёл свою свору. Крон с другом его тряханули хорошо на хате. Он мигом всё возвратил.