Горм, сын Хёрдакнута
Шрифт:
Первая зимняя охота удалась, охотники никого не потеряли, и единственное ранение было небольшим – отскочивший кусок рогатины рассадил Гизуру ногу. С рассветом, ватага отправилась в Ноннебакке. Карли вел в поводу пару оленей, тащивших волокушу с двумя рюхами. За ним, на грузовых санях, в которые веером были впряжены четыре оленя, ехал Ламби, и вез клыкача и матерую свинью. За санями по умятому следу брели ватажники с Гизуром, гордо опиравшимся на копье и преувеличенно хромавшим, во главе. Впереди победоносного шествия и чуть поодаль ехали верхом Хельги и Аса и о чем-то беседовали.
Карли смотрел им вслед. Дети Хёрдакнута Рагнарссона были непохожи на светловолосого, голубоглазого, широкоплечего,
Карли решил, что Аса и впрямь похожа на хофдингу [37] альвов – только заменить лисью шапку на алмазный венец, – и принялся в который раз думать безнадежную, но сладкую думу. Вот сейчас из леса выбежит медведь-шатун, бросится на лошадь Асы, и Карли сразит его копьем. Медведь из последних сил ударит его лапой, и Карли со смертельной раной от медвежьих когтей умрет на руках у дочери ярла, и она прольет слезу благодарности на его холодеющее чело. Или, например, из леса выскочат разбойники, схватят Асу, похитят ее, а Карли найдет их по следам, одного за другим застрелит из лука или перережет горло, а под конец, в лагере разбойников, вступит с их вожаком в поединок на копьях… Дума Карли дошла до особенно приятной части, каково будет почувствовать этот гибкий и стройный стан в объятиях, когда Аса бросится ему на шею, но тут Хельги поднял руку. Ватага остановилась. Тропа спускалась вниз к реке, и в открывшемся прогале в лесу виднелись три столба жирного черного дыма.
37
Принцесса.
– Кром… Конюшня, маслобойня, обе уже почти дотла сгорели, и что это там с западной стороны? – Хельги встал в стременах, всматриваясь в даль. Как назло ему, начал идти снег.
– Водяная мельница, – Аса нахмурилась. – Надо быстро послать кого-нибудь разведать, чья это работа и здесь ли они еще.
Карли очень хотел сказать: «Пошли меня!» Увы, пока он набирался смелости, Хельги кивнул Ламби, и тот спрыгнул с саней и начал выпрягать самого крупного оленя. Этот олень-учак был обучен ходить под седлом, по образцу верховых оленей саамо. Ламби надел учаку на морду мягкий недоуздок из лосиной ровдуги, провел один ремешок под шеей, другой над глазами, пропустил оба через резную пряжку из мамонтовой кости, и завязал концы ремешков вокруг внушительных рогов, каждый из которых имел более дюжины отростков. Потом он снял с саней и положил оленю на спину у лопаток верховое седло без стремян. Пока Ламби возился с подпругой, Хельги взглянул на Карли и сказал:
– Обмотай оленю копыта тряпками, чтоб тише шел.
Карли бросился выполнять. Скоро Ламби, вооруженный копьем, с разбега запрыгнул в седло, тронул поводья, и олень побежал с тропы в лес, с ловчим, отчаянно раскачивавшимся в седле. Ватага ждала его возвращения, спрятавшись в лесу по обе стороны пути.
Очень скоро, Ламби вернулся, не лесом, а по тропе, и не один, а в сопровождении Виги, ехавшего верхом на почти слепой пятидесятилетней кобыле.
– Виги нам навстречу за помощью ехал! – крикнул Ламби.
– Что было-то? – Хельги подъехал к Виги навстречу и обнял старика.
– Набег, пришли, вроде,
– Мельник и семья живы? – Хельги не на шутку озаботился.
– Мельника я видел, он одного налетчика копьем с коня снять успел, но разрубили его от плеча до живота. Мельничиха жива, над ним голосила, ее и дочку в увод взяли, видно. Пока мы зерно от огня спасали, Сунна взошла, а их и след простыл.
– Кто же и как же так наглости-то набрался? – Хельги бросил поводья и сжал руки в кулаки.
– Как – это просто, – голос Асы сочился гневом. – Хёрдакнут с Рагнхильд и дружиной в Зверингарде, с ними все лучшие следопыты, мы на охоте. Они, видно, следили сперва за мостом, а потом, когда дружина на юг и на восток пошла, за Ноннебакке. А вот кто, и куда они пошли… Если это кто со Свитьи, или рароги, сейчас погрузятся на корабль, и только их и видели!
– Надо быстро погоню снарядить, пока они далеко не ушли. Виги, сколько их было? Едем в усадьбу, расскажешь по дороге. Вот что, садись в сани, так скорее будет, а Оскадис привяжи к волокуше. – Хельги с сомнением посмотрел на древнюю кобылу, потом на оленя под седлом. – Ламби, впрягай этого рогатого мыша обратно… Само меньше, чем мы, им верхом на них ездить сподручнее, а с нашим народом даже нелепо как-то выходит – вроде, верхом едешь, а ноги по земле волочатся. И далеко так не поедешь – спина у скотины уже вот-вот переломится. Снег этот еще валить стал некстати… Как мы их догоним теперь, с двумя-то конями?
– С тремя, – возмутился было Виги, привязывая третьего, если можно было так выразиться в отношении полуслепой кобылы с отвислой нижней губой, обнажавшей стертые резцы, сходившиеся под острым углом, коня к волокуше, но счел за лучшее не развивать мысль. – Налетчиков было с две дюжины, и угнали они нашего народу дюжины с полторы, все дев да детей.
– Нидбьорг точно увели? – спросил Хельги.
– Вроде да, если она с мельницей не сгорела, – сказал Виги.
У Хельги от лица отхлынула кровь. Аса дернула его за рукав надетого поверх кольчуги медвежьего полушубка и полушепотом что-то спросила. Хельги поперхнулся, побагровел, положил руку Асе на руку, и так же полушепотом ей ответил. Глаза Асы расширились, ее щеки, до того едва тронутые румянцем от легкого мороза, тоже покраснели. Карли прислушался, и смог разобрать, что Аса спросила брата:
– И давно ты знал?
– Отец предупредил, когда в Зверингард собирался. – развел руками Хельги. – Ладно, ватага! Все готовы? В Ноннебакке! Тушить уже верно нечего, но как-то надо догнать этих сквернавцев, пока след их совсем снегом не завалило…
– Со следом собаки помогут. А вот с нашей ватагой из четырнадцати против двух дюжин идти… – засомневался Ламби, залезая в сани.
– Из пятнадцати, – Аса похлопала по наборному луку в притороченном к седлу налучье.
– Надо бы еще нескольких воинов взять, Но надо бы нескольких воинов и добавить в усадьбу для охраны… – Хельги прибавил голос, чтобы его слышали ватажники за санями. – Гизур, останешься в Ноннебакке!