Горменгаст (переводчик Ильин)
Шрифт:
Несколько мгновений Графиня глядела на темную воду в пролете лестницы, затем перевела взгляд на замерших перед нею вестовых.
В этот миг прибыл еще один запыхавшийся гонец. Его посылали проверить дошедшие до центрального замка слухи о том, что Блистательные Резчики начали строить лодки и почти уже ободрали свой мыс подчистую.
– Ну? – глядя на гонца, произнесла Графиня.
– Все правильно, ваша светлость. Строят.
– Угу, – сказала Графиня. – Что еще?
– Им нужны тенты, ваша светлость.
– Тенты. Зачем?
– Нижние этажи затопило, как и у нас. Приходится спускать лодки на воду недостроенными, через окна.
– Что за лодки?
– Самые разные, ваша светлость. И превосходной работы.
Графиня большой ладонью подперла подбородок.
– Доложите Заведующему Плотным Полотном. Пусть отправит им всю парусину, какую удалось сохранить. Известите Резчиков, что при чрезвычайных обстоятельствах их лодки могут быть реквизированы. Пусть сработают их столько, сколько смогут. И пришлите ко мне Смотрителя Речных Судов. У нас ведь есть свои суда, не так ли?
– Насколько я знаю, есть, ваша светлость. Но не много.
– Следующий! – сказала Графиня.
Из строя служащих выступил старик.
– Ну? – спросила Графиня.
– Никаких просветов в небе я не увидел, – сказал старик. – Напротив…
– Отлично, – сказала Графиня.
При этом слове все глаза обратились к ней. Никто не поверил своим ушам. Впрочем, обменявшись взглядами, десятка два стоявших вокруг нее служащих и посыльных поняли, что не ослышались. Каждый обрел вид равно недоумевающий. Слово было произнесено почти шепотом, но с силой, и слово именно такое: «Отлично!» Они словно подслушали некую ее тайную мысль.
– Начальник Отряда Крупных Спасательных Работ здесь?
– Да, ваша светлость. – Усталый, бородатый мужчина шагнул вперед.
– Пусть ваши люди отдохнут.
– Да, ваша светлость. Им это не помешает.
– Нам всем это не помешает. И что с того? Вода прибывает. Список очередности работ у вас есть?
– Да.
– Рабочие копии у начальников бригад имеются?
– Имеются.
– Через шесть часов вода доберется до наших ног. Через два – разбудить всех. Шансов провести ночь на этом уровне у нас нет. Шахматная Лестница шире остальных. Мой приказ о порядке работ вы получили: скот, туши, зерно и тому подобное – так?
– Разумеется, ваша светлость.
– Котов устроили?
– Для них отведена анфилада из двенадцати Синих Чердаков.
– Угу… ну, тогда… – голос Графини замер.
– Ваша светлость?
– Тогда, милостивые государи, приступим. Наводнение сплотило нас. Не правда ли?
Все поклонились, выражая озадаченное согласие.
– С каждым часом пригодных для жизни помещений остается все меньше. Наводнение гонит нас вверх, верно? – в ограниченное пространство. Так скажите мне, милостивые государи, способны ли изменники жить в воздухе и питаться им? Могут ли они жевать тучи? Или глотать громы и набивать утробы молниями?
Милостивые государи покачали головами и переглянулись.
– Или им по силам жить под водой, как щуке, которую я видела там, внизу, в темноте? Нет. Он ничем не отличается от нас, милостивые государи. Стража, расставлена, как обычно? Кухню охраняют?
– Так точно, ваша светлость.
– Ну и довольно. Мы попусту тратим время. Распорядитесь о двухчасовом сне. Все свободны.
Когда подчиненные разошлись, чтобы разнести по замку приказы Графини, она встала и, подойдя к массивным перилам лестницы, замерла, облокотясь о них. Со времени, когда ей доложили о лодках Резчиков, вода поднялась
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ
Услышав о возвращении Титуса в замок, Графиня сразу призвала сына к себе и выслушала его рассказ о том, как жара одолела его, как он впал в беспамятство и по прошествии неизвестного ему времени очнулся на опушке леса Горменгаст.
Пока Титус излагал эти небылицы, она не спускала с него глаз, но никаких замечаний не делала и только спросила – после долгого молчания, – виделся ли он, вернувшись, с Фуксией.
– Я говорю о твоем возвращении, – добавила она, – поскольку, уходя, ты пребывал в состоянии, не позволявшем узнать кого бы то ни было. Верно?
– Верно, матушка.
– Так виделся ты с ней, когда вернулся, или после того?
– Нет.
– Я распоряжусь, чтобы твой рассказ распространили по замку. В течение часа Резчиков осведомят, что ты потерял память. Ты выбрал для этого неудачное время. Теперь иди.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Дождь лил, не ослабевая, почти две недели, и под воду ушла столь большая часть замка, что пришлось разбить временные лагеря на пригодных для этого крышах – тех, на которые можно было попасть через слуховые окна. Теснота в верхних этажах стояла пугающая.
По глубокой воде с мыса резчиков пришла на веслах первая из заказанных флотилий. Резчикам, отправившимся по крышам и верхним этажам в обратный путь, разрешили взять с собой столько строительного леса, сколько они смогли унести.
Графиня получила лодку просторную и красивую. Устройство ее предполагало гребцов, а корма позволяла Графине разместиться привольно и с удобством править рулем.
Резчиков загодя снабдили смолой и большими банками с краской, так что лодку Графини украшали красные, черные и золотые эмблемы.
Нос ее выступал из воды с неторопливой, тяжеловесной грацией, завершаясь резной скульптурой – подобием хищной птицы с рельефными перьями на шее, тускло-багряным лысым лбом, желтыми лепестковыми глазами, похожими на цветки подсолнечника, и черным, зловеще изогнутым клювом. Практически все резчики делали носовые фигуры, заботясь о красоте их ничуть не меньше, чем об устройстве и надежности судна.
Пришел день, когда Титуса известили, что и для него сооружена особая лодка и что она ждет его в южном коридоре. Титус без промедления направился к ней, качавшейся на воде. В любое другое время он вскрикнул бы от восторга, заимев для передвижения по водным путям нечто настолько изящное и серебристое, с таким совершенством сохраняющее на воде равновесие; получив возможность соступить с неподъемного притопленного стола, болтающегося на полуплаву по седьмому этажу замка – соступить в челнок, который, в отличие от всего виденного им в детстве на книжных картинках, похоже, только и ждал первого удара весла, чтобы помчаться вдаль.