Горничная особых кровей
Шрифт:
и вправду он! Пора тихонько сползать с табурета и двигаться в направлении выхода.
— Да у вас тут полная анархия! — объявил апранец. — Ничего не работает! Как выживаете, красотуля?
— Извольте обращаться ко мне, как положено, сударь, — отчитала его Гримми.
— А как положено?
— Любой здравомыслящий человек перед посещением другой планеты и конкретной ее области обязательно изучит, каковы
там нормы поведения. А вы не изучили, судя по всему. Это я
— Ух, как вы завернули. Как по учебнику прочитали.
Гримми сверкнула глазами:
— Это вам не помешало бы почитать о Дарне.
— Женщина, вы чего такая злая? — непритворно удивился незнакомец и обратился к Гу: — Чего она злая?
— Голодная, наверное, — улыбаясь в бороду, ответил повар.
— Сударь, вы хотели посмотреть на блюда, так смотрите. Гу, покажи, что приготовили.
Я тихонько двигалась к выходу.
— Интересно, интересно. А это из птицы? Уберите, не люблю. Лучше рыбку. У вас тут хорошая рыбка?
— Да, сударь. Рыба у нас отменная. И птицу у нас готовить умеют, - помолчав, управляющая добавила: — У нас все умеют, в
Дарне лодырей не бывает. Мы и без техники прекрасно справляемся.
— Слушайте, женщина, что вы такая злющая, в самом-то деле? Аж страшно становится. Вы всегда так гостей встречаете?
Гу не удержался и прыснул. Апранец улыбнулся, показывая белейшие зубки, и танцующей походкой подошел ко мне. Не зря
у него такие большие глаза - успел меня приметить.
Я отвернулась, якобы стесняясь.
— Так-так, это у нас кто?
— Горничная, — ответила Гримми.
— Пусть за ужином прислуживает. Она в моем вкусе.
— У нас так не принято!
— Чего у вас не принято, улыбаться? — с вызовом спросил апранец.
— Горничных нельзя… трогать! У нас мораль! — тоном оскорбленной невинности выдала Гримми.
— А у нас амораль, — хохотнул апранец. — Привыкайте. Ты, горничная, прислуживаешь сегодня за столом. Заметано?
— Нет! — отрезала наша ведьма.
— Ну, ладно, другую найду, — не очень-то расстроился мужчина. — Показывайте мне спальню. Ах, да - корм для понги у вас
есть?
— Для кого?
— Ну, вы и мрак, — даже восхищенно выдохнул чудак. — Понги - это зверек шестилапый. А кошки есть?
– Да!
— Кошачий корм сойдет. Ну, веди меня в спальню, сексуальная злючка! Только не приставай…
Гримми покраснела, но ничего не сказала, и вышла из кухни. Апранец пошел за ней. Только они ушли, как я сорвалась с
места и кинулась к окну. У гаражей стояли наземные кары, не наши. По двору суетилась наша охрана и высокие люди в
черных комбезах.
Центавриане. Вот они и добрались до
Гу подошел ко мне:
— Что не визжишь?
— А должна?
— Конечно! Сам Ильмонг тебя приметил.
Мои брови поползли вверх.
— Этот апранец - артист Той Ильмонг?
— Да, Регинка. Герой любовных драм. И в жизни тоже герой-любовник.
— Да чтоб тебя рептилоиды сожрали! Врешь?
— Не-а, — хитро улыбнулся повар. — Так что не хлопай ушами, Регинка. Окрути артиста - небось, и женится.
— Обязательно, — пораженно вымолвила я.
Вечером случилось событие, потрясшее умы и гормоны женской спальни. Пятеро горничных лениво готовились ко сну, когда
дверь открылась, и нас посетила звезда. Сначала воцарилось молчание, а потом кто-то экстатически непристойно ахнул. Я
глянула на Маришку. Так и есть, она ахнула. Еще и плечиком дернула, чтобы бретелька сорочки сползла.
— Господин, — ошеломленно выдохнула немолодая Вигдис. Не знаю, случайность это, или нет, но с ее плеча тоже сползла
бретелька сорочки.
Я накрылась одеялом, и оставила маленькую щелочку, чтобы наблюдать.
Той Ильмонг ступил вперед, улыбаясь и позволяя собой любоваться. Смуглая кожа, огромные, круглого разреза глаза
медового цвета, миниатюрные нос и рот - для своей расы он невероятно красив. А для остальных человеческих рас - просто
красив.
Интересно, что это он покачивается? Пьян?
— Сударь! — в спальню вслед за ним влетела раскрасневшаяся Гримми. — Сударь, немедленно покиньте спальню!
— Подождите, я еще не успел никого совратить, — артист даже пьяным умудрялся говорить без запинки.
— Имейте уважение к дому, где вас приняли!
— А что я делаю, по-вашему? Проявляю уважение. Я, между прочим, пришел пожелать покойной ночи гражданкам… или, как
там у вас принято говорить…
Гримми краснела и наливалась злостью, но ничего сделать не могла. Я наслаждалась ее беспомощностью: это редкий
момент. Но я единственная наблюдала за управляющей, все остальные созерцали звезду.
— У меня проблема, — проговорил Той. — Я ужасно боюсь спать один. Представляете? Один в постели я покрываюсь
холодным потом. И кошмары снятся.
Артист прошелся к постели Маришки.
— Выручишь, золотко? Согреешь несчастного?
— Немедленно выйдите вон! — взорвалась Гримми и сжала руки в кулаки. — Иначе я вас… я вас…
— Продолжайте, — мурлыкнул Той, — вы меня заинтриговали.
Неизвестно, чем бы кончилось дело, не загляни к нам еще один гость. Я узнала в нем темноволосого здоровяка, который