Горный цветок

Деверо Джуд

Мэдди подняла голову, так как в этот момент в ее небольшую импровизированную уборную, устроенную в палатке сразу же за задней дверью будущего отеля, вошли капитан Монтгомери и Тоби.

— Они там пьют и играют в карты, — проговорил мрачно капитан. — Мы с Тоби, конечно, постараемся держать их в узде, но я не могу ничего гарантировать.

— Я буду держать их в узде, капитан. Я и мой голос.

Он бросил на нее взгляд, в котором было откровенное сомнение в ее умственных способностях, но тут же улыбнулся и подмигнул ей.

— Ну конечно. Вне всякого сомнения. Господь наверняка

пошлет молнию, которая поразит на месте всех нарушителей спокойствия.

— Вон! — Голос ее был еле слышен. — Вон. ‘Ринг на миг склонился перед ней в шутовском поклоне и вышел, но Тоби заколебался.

— Парень любого выведет из себя, не так ли, мэм?

— Это уж точно. Скажите мне, ему кто-нибудь когда-нибудь говорил, что он не прав?

— Некоторые. Но в конце он всегда оказывался прав.

— Неудивительно, что родные послали его в армию.

Тоби хихикнул:

— Мэм, да у него вся семья такая же, как он.

— Не верю. Земля не могла бы их носить.

— Да, мэм. — Тоби ухмыльнулся. — Удачи вам сегодня.

— Спасибо.

Выходя на сцену, построенную сегодня днем в точном соответствии с указаниями Сэма, Мэдди немного нервничала и винила в этом капитана Монтгомери. Сейчас он стоял в глубине огромного зала, позади группы старателей, с пистолетом за поясом, саблей на боку и, вероятно, еще одним или двумя ножами. У него был вид человека, готового сразиться с целой командой пиратского корабля. Тоби расположился неподалеку от сцены и был занят тем, что ковырял в зубах ножом, способным, судя по его величине, разрубить даже кости бизона.

«Господи, помоги мне, — взмолилась про себя Мэдди, — я пою в тюрьме, да еще такой, где заключенные вполне счастливы, а тюремщики просто помешанные».

Она начала концерт с прекрасной арии Виолетты из «Травиаты», но не успела пропеть и нескольких строк, как в зале вспыхнула потасовка. И, конечно, по вине капитана Монтгомери. Какой-то бедный усталый старатель откинулся на своем стуле слишком далеко назад, стул с грохотом упал на пол, и капитан, вытащив из-за пояса пистолет, тут же кинулся к нему.

— Бей! — крикнул кто-то, и началась настоящая свалка. В воздухе замелькали кулаки и полетели стулья.

«Как поступают с непослушными мальчишками? — спросила себя Мэдди и тут же сама себе и ответила: — Их призывают к порядку, только и всего».

Она сделала вдох, глубокий, глубокий вдох, наполняя каждую клеточку своего тела кислородом, как ее когда-то учили, и затем взяла ноту, высокую, чистую и очень громкую.

Она немедленно привлекла к себе внимание находившихся поблизости мужчин, которые тут же замерли посреди драки и обратили к ней изумленные лица.

Мэдди продолжала держать ноту, и вскоре еще несколько мужчин повернули головы в ее сторону. Сидевшие в первых рядах начали медленно, в такт, хлопать в ладоши. В следующий момент к ним присоединились, застучав в такт ногами, те, кто сидел в центре зала. Наконец и задние ряды поняли, что происходит, и тоже прекратили потасовку. — Черт меня дери! — воскликнул Тоби, не сводя восхищенного взгляда с Мэдди, которая все еще продолжала держать ноту.

‘Ринг отпустил волосы человека, которого в этот момент

колотил, и поднял голову. Сейчас Мэдди приковала к себе внимание всего зала.

Она продолжала держать ноту. По лицу текли слезы, в легких почти не осталось воздуха, но она ее держала. Сейчас она уже черпала воздух откуда только могла: из рук, ног, кончиков пальцев, даже волос. Она исчерпала наконец все, а мужчины все хлопали и хлопали. Один, два, три, четыре. Она держала ноту. Живот у нее впал и словно прирос к спине, корсет стал свободным, а она все держала и держала ноту.

Казалось, этому не будет конца. Но вот она раскинула широко руки и сжала пальцы в кулаки. У нее болел каждый мускул, и, однако, она все еще держала эту ноту.

Внезапно она откинула назад голову, резко сблизила кулаки, подняла их, согнув руки в локтях, на мгновение ко лбу и тут же бросила вниз!

Наступила тишина. Какое-то мгновение ей казалось, что она сейчас упадет; она жадно, как утопающий, ловила ртом воздух… И в этот момент весь зал словно взорвался. Они громко кричали, хлопали в ладоши, стучали ногами, стреляли в воздух из всех своих пистолетов, ружей, дробовиков. Некоторые даже, схватив друг друга в объятия, пустились в пляс. Конечно, они были грубыми, необразованными людьми, и их моральные устои оставляли желать лучшего, но они сразу же поняли, что стали свидетелями настоящего чуда.

Придя наконец в себя, Мэдди посмотрела поверх голов ликующих старателей в дальний конец зала, туда, где стоял капитан Монтгомери. Его глаза были так же широко раскрыты от изумления, как и у них. Она постаралась улыбнуться ему как можно более самодовольно и показала ему глазами наверх. Капитан улыбнулся в ответ и склонился в необычайно низком поклоне. Когда же он выпрямился, она поблагодарила его легким наклоном головы, который мог сделать честь и королеве.

С этой минуты одинокие, усталые, полупьяные старатели душой и телом принадлежали ей. Она пела, и они слушали. Мэдди часто раздражали старомодные взгляды американцев, считавших, что опера была уделом избранных, но сегодняшнее выступление еще раз подтвердило хорошо знакомую ей истину: опера была для простого народа — обычные истории для обычных людей.

Она рассказала старателям о бедной Эльвире [5] , сошедшей с ума, оттого что не могла быть со своим любимым, после чего спела им прекрасную арию, начинавшуюся словами: «Tui la vocu sua soave». Под конец у многих даже навернулись на глаза слезы.

Затем она спела «Una voce poco fa», поведав предварительно о том, как Розина [6] поклялась выйти замуж за человека, которого любила, несмотря ни на что. Они сочли это более разумным, чем сходить с ума.

5

Опера Беллини «Пуритане».

6

Опера Россини «Севильский цирюльник».