Горный цветок
Шрифт:
— Так вам этого хочется? Вы пели просто замечательно. Никогда в жизни не слышал ничего подобного. Каждый звук был словно падающая на землю драгоценная жемчужина.
Она несколько раз моргнула, слыша неподдельную искренность в его голосе.
— Но что вы скажете о моей игре?
— Игре? — Капитан фыркнул. — Вы не играли, вы былиКармен, — он окинул ее взглядом с головы до ног, — но сейчас вы можете наконец остановиться.
Мэдди поспешно запахнула блузку
— Премного вам благодарна, капитан, за спасение от старателей, но сейчас я собираюсь ложиться, так что будьте добры уйти.
— Сегодня ночью я никуда отсюда не уйду. Я не собираюсь ни на секунду выпускать вас из виду.
— Но вы не можете провести ночь со мной!
— А я и не собираюсь, во всяком случае, так, как вы это, возможно, себе представляете. Я просто хочу помешать всем этим мужчинам» которых вы так усиленно сегодня соблазняли, прийти сюда за вами. Сэм с Фрэнком и Тоби будут спать снаружи, у самой палатки.
Его слова заставили Мэдди почувствовать себя самой желанной женщиной на свете.
— Перестаньте выглядеть такой довольной. Надеюсь, никто особенно не пострадает, если они все же сюда явятся.
— Я тоже, но уверена, они и носа не покажут, зная, что вы меня охраняете. — Она улыбнулась. — Я им понравилась, ведь правда? — Напевая «Хабанеру», она слегка приподняла подол юбки и прошлась по палатке, как в танце.
‘Ринг следил за ней хмурым взглядом.
— Так вы хотите нравиться таким мужчинам, как они?
— Вы не понимаете.
— Тогда объясните мне.
Мэдди взяла у него из рук пустой стакан, плеснула туда виски и сделала несколько глотков.
— У людей странное мнение об оперных певицах. Мы им кажемся чем-то вроде небесных созданий, а не существами из плоти и крови. Они думают, как и вы когда-то, что мы родились с нашим голосом и петь для нас так же легко, как и дышать. Они не видят, что певица такой же человек, как и они, и ей хочется того же, что и каждой женщине.
Схватив за руку, ‘Ринг привлек ее к себе.
— А что хочешь ты, Мэдди? Быть певичкой в салуне и демонстрировать свою голую грудь поверх слишком тесного корсета?
— Нет, я вполне довольна тем, что имею, но сегодня вечером… Я не знаю… но так чудесно, когда нравишься ты сама, как женщина, а не только твой голос.
— Но твой голос…
Она высвободилась из его рук.
— Я знаю,что мой голос великолепен. Мне просто хотелось узнать, нравится ли мужчинам… Мне хотелось знать, нравлюсь ли я им как женщина. И я это узнала.
— Как ты вообще могла в этом сомневаться? — Голос его был едва слышен.
Мэдди повернулась и, взглянув на капитана, вновь почувствовала себя Кармен, чувственной, страстной девушкой с табачной фабрики, которая прекрасно сознавала
— Приберегите ваши нежные взгляды для старателей, — проговорил капитан и отвернулся.
Мэдди почувствовала себя так, будто Монтгомери ударил ее ниже пояса, и на мгновение у нее даже перехватило дыхание.
— Вы не нужны здесь сегодня ночью, капитан, — холодно произнесла она, подходя к койке. — Если вы считаете, что мне нужна охрана, пришлите сюда Тоби или Сэма с Фрэнком.
— После той демонстрации, что вы устроили, я не оставил бы вас наедине даже со своим отцом. С дедом даже.
— А с вами я, конечно, буду в полной безопасности, не так ли, капитан?
К своему ужасу, Мэдди вдруг почувствовала, что глаза ее наполняются слезами. Сегодня, когда она пела об армейском офицере, которого любила Кармен, ей казалось, что она поет о ‘Ринге, почти постоянно занимавшем теперь ее мысли.
— Я защитил бы вас ценой собственной жизни, но вы должны мне довериться.
— Я доверяю вам своюжизнь, но… — Она замолчала, не в силах продолжать от переполнявших ее сердце чувств. — Оставьте меня, пожалуйста, на несколько минут.
‘Ринг подошел к ней и, повернув, прижал к груди. Мэдди попыталась вырваться, возмущенная тем, что, когда ее влекло к нему, он не желал к ней даже прикасаться, но стоило на него рассердиться, как он тут же хватал ее в объятия.
— Я тебя ненавижу.
— Неправда. — Он погладил ее по волосам. — Ты даже не представляешь, как ко мне относишься.
— А ты, конечно, это знаешь? — сердито спросила она.
— Думаю, я знаю это лучше, чем ты. Она оттолкнула его.
— Ты говоришь, что я тщеславна, но, скорее, это твое тщеславие не знает границ. Уверена, ты думаешь, что нравишься мне. Так вот, ты ошибаешься. Я к тебе абсолютно равнодушна.
— То-то равнодушной ты выглядела, когда я пробивался к тебе сквозь эту толпу. Да ты просто засияла от счастья, когда я протянул к тебе руки, и ты упала в них, не колеблясь ни секунды.
— Я пошла бы к любому знакомому мне человеку, так как боялась, что эти люди меня вот-вот уронят.
— Да? С той минуты, как они тебя схватили, Сэм все время находился от тебя не более чем в футе, а он несколько выше меня. Почему же ты его не увидела и не пошла к нему?
— Я его не видела, — солгала Мэдди. — Просто не хотелось к нему обращаться, только и всего.
При виде появившейся на лице капитана ухмылке она отвернулась.
— Может быть, — услышала Мэдди его голос, — мы на время оставим наши споры и ты меня немного подлечишь? Кажется, я истекаю кровью.