Горный хребет
Шрифт:
— «Я знаю, это звучит нелепо. Долгое время я упорно отрицала все это сама. Но теперь я могу заверить вас, что все, что я говорю, — правда. Вполне вероятно, что Грегор понял и осознал свое окружение с того момента, как сделал свой первый вздох».
Эллария подумала об этой концепции и через минуту пробормотала:
— «Это… было бы кошмарно. Я имею в виду, если бы кто-то мог не только помнить, но и полностью осознать всю полноту своей жизни… Я не хочу думать о том, какой эффект это могло бы быть. Опыт был бы
— «Мягко говоря, — согласилась Далия, — даже в этом случае позвольте мне успокоить вас, если хотите. На данный момент нет твердого доказательства того, что Грегор действительно осознавал мир в младенчестве. точно так же, как бы я ни старался, я не могу придумать никакого способа отрицать, что он был. Поэтому, пока я не приду к определенному выводу, я не могу полностью игнорировать свою теорию».
Я могу относиться к этому мышлению.
— Кто-нибудь еще знает о вашей теории? — с интересом спросила Эллария.
— «Я поделилась этим с несколькими другими, — уточнила Далия Клиган, — никто из них не нашел это очень правдоподобным».
— Что с твоим мужем?
возразила Эллария Сэнд:
— «Или мейстером?»
Далия покачала головой и сообщила:
— «Тарренс и Великс также решительно оспаривали мои утверждения. Они отвергли их как не более чем «материнскую интуицию»».
Эллария тяжело вздохнула и пробормотала:
— «Я не могу сказать, что удивлена. Мужчины часто так раздражающе невежественны».
— «Действительно, — согласилась Далия, — увы, мы живем не в мире, где наш пол имеет право голоса».
Если только этот «мир» не включает Дорн. Или Ров Кейлин. В противном случае это мрачное наблюдение неоспоримо верно.
Эллария почувствовала, что этот разговор быстро становится неудобным для леди Далии. Это определенно было для нее неприятным. Поэтому она решила сменить тему.
Она слегка улыбнулась и заявила:
— «В любом случае, я хотела бы сделать одно замечание, миледи».
— Какое наблюдение? — с любопытством спросила Далия Клиган.
— «Часто говорят, что с первым ребенком труднее всего, — заметила Эллария, глядя на Элию, а затем снова на Обеллу. — Так было со мной. Полагаю, с тобой было иначе?».
— «На самом деле это не так, — подтвердила Далия, лукаво ухмыляясь, — для меня, моего первого ребенка было намного легче вырастить. Второго было немного сложнее, а третий и последний был абсолютной рутиной».
В это время Эллин Клиган находилась в детской. Она играла в кайвасу с Джой Хилл, дочерью сира Гериона Ланнистера. Эллин собиралась расположить своих слонов так, чтобы они окружали дракона Джой. Тогда она загнала бы младшую девочку в угол.
Но прежде чем она успела сделать ход, она услышала последнее замечание матери. Она могла сказать, что ее мать немного пошутила. Несмотря на это, она повернулась
— «Бывает, что я прямо здесь, мама».
Далия Клиган усмехнулась реакции дочери на ее слова. Она заявила обнадеживающим тоном:
— «Я лишь отчасти серьезна, Элли».
— «С какой стороны?» — спросила Эллин.
— «Ну, вы были немного бедой, — заявила Далия, — ваши братья могут это подтвердить».
— «Конечно, могут; они были там, — рассуждал Эллин, — тогда как меня не было рядом, пока они не стали младенцами. что они говорят мне правду. Это недостаток, с которым мне приходится мириться. Я имею в виду, что я единственная в этой семье, кто не помнит младенчество любого другого члена.
— Нет, дорогая, — возразила Эллария, указывая на Рикарда Клигана в центре комнаты.
— «Рикард не в счет, — оспаривала Эллин, — он прожил на Севере большую часть своей жизни. Он уже даже не младенец. Кроме того, у Грегора и Дейси всегда может быть еще один ребенок».
«Они, вероятно, будут. Я почти уверен, что они будут.»
— «Я знаю, что ты, должно быть, чувствуешь, дорогая, — провозгласила Далия. — Все твои дяди и тети старше меня. Я прекрасно знаю, как трудно быть самой младшей в семье».
— «Мама, меня не беспокоит то, что я самая младшая, — пробормотала Эллин, глядя в сторону, — это… ну…»
Эллария могла сказать, что Эллин была расстроена. Из-за беспокойства она спросила высокую девушку:
— «Эллин, тебя что-то беспокоит?»
— «Нет, не совсем так, Эллария», — заявила Эллин, глядя в пол. После некоторой тишины она снова подняла глаза и тихо произнесла:
— «Ну, на самом деле, да».
— «Расскажи нам, что тебя беспокоит, — умоляла Далия дочь, — пожалуйста».
После небольшого молчания Эллин медленно повернулась к леди Далии и вопросительно (и обеспокоенно) спросила:
— «Мама, я действительно тебе обуза?»
Далия выглядела совершенно ошеломленной этим.
— Я никогда не говорила, что ты что-то в этом роде.
— «Ты сказала, что я была рутиной», — напомнила ей Эллин.
— Это была просто шутка, — настаивала Далия. — Очень плохая шутка, теперь я это понимаю.
— «Я знаю, что это была шутка, — произнесла Эллин, — но сама шутка меня не беспокоит».
— «Тогда что?» — спросила Далия Клиган свою дочь.
— Можно назвать это… чувством неполноценности, — неопределенно ответила Эллин.
— «неполноценность?» — повторила ее мать, сбитая с толку.
Эллин открыла рот, чтобы снова заговорить, но на этот раз ничего не вышло. Именно здесь ее мотивация и желание продолжать этот разговор, должно быть, снизились. В конце концов, она заговорила, но все, что она сказала, было: