Горный стрелок
Шрифт:
Но русский скалолаз не стал искушать Базилевича и, управившись со своим делом, быстро исчез из виду.
–Панове, – снова завелся неугомонный Миклошко. – Хотите я расскажу вам о событиях, которые произошли 30 мая 1975 года?
Начальнику личной охраны вице-премьера хотелось во все горло крикнуть: «Нет!!» и вызвать тем самым обвал в горах, который воспрепятствовал бы дальнейшему восхождению. Но он не закричал, только глаза его заорали: "Если можно, ПЕТР, заткнись!! Твои правдивые
Миклошко не уловил отчаянных призывов Яна Новака.
– Я помню толстенный слой инея у себя на бороде, был страшный мороз, – вдохновенно начал он. – Я кричал, чтоб все поднимались: «Уже утро!» И действительно, солнце уже выползало из-за гор. По моей команде все встали. Мы привязали к ботинкам кошки и связались веревкой. В путь! Я – впереди, за мной – Мирослав на блок-карабине... Сначала идти было легко, плотный фирн хорошо держал нас, но потом пошли надоевшие еще на ледопаде участки глубокого свежего снега, торосы... Нам было трудно, на нас действовала высота.Она довлела над нами, давила пирамидой Кангбахена, темнела вершиной Западной Канченджанги – Джалунг-Кангой.
Миклошко сделал паузу, протянув руку к термосу Мирослава.
– У тебя свой есть, – сухо отрезал вице-премьер, потягивая мелкими глотками горячий чай. – Вот ты все время говоришь: я помню, я закричал, я впереди... Такое чувство, что это ты руководил экспедицией и постоянно торчал впереди. А все остальные как неприкаянные, подавленные твоей тиранической властью, плелись в хвосте. Тебе не кажется, что это... не очень, а?
– Так это же я рассказываю! Попробуй ты,и у тебя получится то же самое:
я встал, я впереди. Попробуй, попробуй.
– У меня так не получится. А если быть до конца искренним, то о дне 30 мая 1975 года я могу сказать только одно: «Мы покорили Кангбахен!» И все, Петр. Никаких сосулек на бородах, никакого мороза – я этого не помню. У меня осталась в голове только одна фраза: «Мы покорили Кангбахен!»
–Ты серый человек, Мирослав.
– Это твое право так считать. Только я не пойму, к чему ты завел этот разговор.
– К чему? – переспросил Миклошко и грустно улыбнулся. – Да к тому, что нам никогда уже не стоять на пике Кангбахена. Это там, внизу, в Чехии, в кабинетах нам казалось все легко и доступно. Мы забыли обо всем. А ты – в первую очередь. Ты помнишь только одну фразу, но забыл «о сосульках на бороде». Но я-то все помню! А еще мы забыли о своем возрасте. И только здесь он вырос перед нами как наш пик Кангбахена. Нам никогда не стоять на его вершине. Тогда мы были на нем в последний раз.
– Что за настроение, Петр! – вскричал Кроужек. – Ты болен?
– Да, я нездоров. Я болею своим возрастом, своей памятью. Это они, – Миклошко кивнул на Богумила Слончика, – будут обнимать друг друга на
– Бред какой-то! Петр, у тебя депрессия, ты переутомился. Еще с полкилометра – и мы сделаем привал на ночь. Ты отдохнешь, тебе будет легче.
– Ничуть не бывало. Может, ты и сильнее меня, но сейчас силы измеряются совсем по другой шкале. Эта шкала называется временем. Ты сильнее меня только на два-три дня.
– Петр, клянусь, ты зря завел этот разговор.
– Может быть, – пожал плечами Миклошко. – Но я не собираюсь судиться с тобой.
Ян Новак, жалея пресс-секретаря, отметил про себя, что его последняя фраза – единственная мрачная шутка за все время подъема. Новак забыл обо всем на свете, глядя на сгорбившуюся фигуру Миклошко, его опущенные плечи, прячущиеся глаза. Он еще не сломался и будет идти, пока хватит сил, но вот цель впереди рухнула.
Из задумчивости его вывел офицер связи Марек Рада.
– Шеф, с нами только что связалась поисково-спасательная база. Русские ответили. С ними все в порядке.
– С кем они разговаривали, об этом ты не спросил?
– Как вам сказать, шеф... Извините, нет. Не догадался. Но дежурный – Дорджи – сообщил, что на связи был начальник экспедиции Скоков и офицер связи Паненка. Он говорил с обоими.
– Как они объяснили свое молчание?
– Об этом Дорджи не сказал. А мой вопрос показался бы ему некорректным.
«А скорее всего ты и об этом забыл», – подумал Новак.
– Что еще?
– Ничего, шеф. Я сказал дежурному, что мы рады за русских и... все. Да, еще – прогноз погоды. Синоптики обещали эту ночь без снега, ветер юго-западный, температура ночью...
– Достаточно, – перебил его Новак. – Отсутствие снега – уже хорошая новость, – переиначил он поговорку.
К нему подошел Мирослав.
– Ян, я думаю, нам нужно как следует отдохнуть. Ты видел, в каком состоянии Петр? Сделаем привал на ночь и останемся в лагере еще на сутки.
Офицер связи, как по стойке смирно, стоял рядом и смотрел Кроужеку в рот.
Новак отпустил его.
– Да, Мирослав, отдых вам необходим.
Глава V
18 апреля
13
Шеель встал в это утро, как обычно, первым. Погода была безветренная, ночью по крышам палатки немного побарабанила снежная крупа. Даже не замела следов чьих-то ног. Шеель оглядел цепочку четких отпечатков: они уходили вверх. Командир «Красного спасения» быстрым взглядом окинул все пространство лагеря, но обратных следов не нашел. Человек не вернулся.