Город Антонеску. Книга 2
Шрифт:
Однако ее любопытство досаждало нам и пугало.
Однажды, сидя в кухне на табуретке и заталкивая бедному гусю в горло зернышки кукурузы, Сидоровна заметила, что бабушка, варившая суп,
Бабушка, правда, не растерялась и сумела оправдаться: «Та голова плоха стала – забула, що це нэ борщ».
Но Сидоровна, видно, все-таки что-то поняла и ехидно улыбнулась.
Когда наступило время праздников, наша хозяйка попросила соседа заколоть поросенка, которого она, как и гуся, откармливала к Пасхе. Как сосед выполнил это, я, к счастью, не видел. Но потом мертвого поросенка положили посреди двора, обложили хворостом и стали «шмалить». Запахло жареным.
Вокруг собрались соседские дети.
Всем им дали по кусочку поросенка – кому ухо, кому хвост.
Один какой-то кусочек дали и мне.
Отказаться было неудобно, и я стал
Никогда я такого не пробовал, и, по правде сказать, это было вкусно.
Но в дверях дома стояла моя бабушка и молча смотрела на то, как ее, верующей еврейки, внук ест свиное ухо.
От Янкале: Пасхальная ночь
Наступила Пасха.
Все соседи пекли куличи. Они получались высокие, с коричневой корочкой, напоминающей шляпку, и вкусно пахли.
Сидоровна тоже пекла куличи и яйца в разные цвета красила.
Мы, конечно, ничего такого не делали – не знали даже, как это следует делать.
Неожиданно нас выручила Сидоровна.
«Як що схочитэ, то я и для вас кулич спеку», – предложила она.
Мама согласилась.
Накануне праздника к нам пришла тетя Нина и пригласила поехать с ними в Тирасполь в церковь.
Конец ознакомительного фрагмента.