Город Бессмертных. Книга вторая
Шрифт:
– Есть другой выход! – радостно проговорил эльф, неуловимым движением вкладывая клинок в ножны.
Крестьянин, уже успевший проститься с жизнью, посмотрел на него снизу вверх невидящими глазами.
– Правда? Какой? – спросила Альрин.
– Взгляни, – Эннареон указан на траву, росшую под ногами. – Это же яснолист! – и, увидев непонимание на лицах друзей, добавил:
– Из него можно приготовить отвар, выпив который, человек засыпает. Причём надолго: на месяц, а то и на два!
– И что с того? –
– Балик уснёт, – довольно заключил эльф. – А мы за месяц уйдём далеко отсюда.
– А с голоду он не помрёт во сне? – уточняюще осведомился Тангор.
– Конечно нет! – Эннареон даже рассмеялся от облегчения: мысль об убийстве ни в чем не повинного создания претила ему. – Во сне время замедляется. Он проснётся зверски голодным, понятное дело, но живым и здоровым.
– Вы… вы сделаете это ваше снадобье для меня, милостивый государь? – дрожащим голосом спросил Балик. Осознание действительности мало-помалу вернулось к нему, и в глазах вновь замерцал огонёк надежды. – Вы позволите мне… жить?
На приготовление отвара ушло от силы полчаса. Всё это время спутники обменивались короткими, ничего не значащими фразами. Разговор не клеился: сказывалось недавнее напряжение. Балик вовсе сидел молча, изредка вздыхая и внимательно следя за каждым действием эльфа.
– Готово! – объявил Эннареон, вдыхая аромат над жаровней.
– Уверен? – тихонько спросила его Альрин. – Что-то я не припоминаю такого декокта. Хотя чародеям про зелья читают лишь краткий курс, мы же не целители…
– Не беспокойся, – ответил эльф, переливая отвар в большую кружку. – Я знаю, что делаю.
Он подал кружку Балику. Тот осторожно, будто за край пропасти, заглянул в неё и принюхался.
– Пахнет мёдом и яблоками, – удивлённо объявил он. – Вишь ты, а на вид обычный сорняк. Слава Создателю, что я не успел их выполоть!
– Это – запах твоих сновидений, – улыбнулся Эннареон.
Крестьянин несмело улыбнулся.
– Пей, – проговорил эльф. – Приятных снов, и прости за все неприятности, что мы тебе причинили.
– Да ладно, – слабо махнул рукой тот. – Могло ведь быть и хуже! – крестьянин покосился на эльфов меч.
«Да оно и так не очень-то хорошо», – мысленно вздохнул Эннареон.
Балик обвёл взглядом комнату и припал к кружке с пряным напитком. Эльф внимательно следил за каждым его действием. Первые несколько глотков дались легко, точно это была вода, но затем зелье неожиданно стало густеть, а мысли – путаться.
«Суматошный выдался денёк, – подумал Балик. – Сейчас напьюсь да лягу поспать часок-другой. Почему вот только вода такая зелёная?»
Он сделал попытку открыть глаза, чтобы удостовериться в цвете напитка, но внезапно обнаружил, что поднять веки будет сейчас совершенно непосильной задачей.
«Запах мёда в сентябре… Мёд… Его
Эннареон осторожно вынул из ослабевших пальцев пустую кружку. Балик мягко улёгся на спину, улыбаясь во сне. Альрин бережно укрыла его одеялом, выделанным из шкуры какого-то зверя, и, встретив недоуменный взгляд Эллагира, смущённо пояснила:
– Он был так добр к нам, а мы причинили ему столько зла…
Все, кроме крестьянина, уплывшего в царство сна без остатка, чувствовали себя неуютно. Тангор, хмурясь и покусывая бороду, молча упаковывал заплечный мешок. Чародей в лёгком раздражении барабанил пальцами по столу, на котором ещё тёплыми стояли глиняные тарелки с остатками обеда. Наконец Эннареон обвёл спутников взглядом и негромко произнёс:
– Что ж… Идёмте!
Друзья покинули гостеприимный кров, унося с собой чувство вины, которое было несравнимо тяжелее, чем их нехитрый скарб. Тангор, выходивший последним, плотно притворил за собой дверь, но этого ему показалось мало:
– Надо бы запечатать её получше, – хмыкнул он. – Если поблизости окажется хищный зверь или, ещё хуже, приблудный орк… – гном не договорил.
– Я могу наложить на дверь запирающие чары, – пожал плечами Эллагир. – Правда, после этого бедняге придётся выходить в окно, покуда он не прорубит новую.
– Ему не придётся, – мрачно проговорила Альрин, осенённая внезапной догадкой. – Верно, Эн?
Эльф печально улыбнулся, одними кончиками губ, и ничего не ответил.
– Нам мало рассказывали про травы, но про яснолист я всё-таки вспомнила кое-что, – продолжила чародейка. – Из этого растения готовится только одно зелье.
– Какое? – тихо спросил Эллагир, догадываясь, каким будет ответ.
– «Медовый сон». Это – убивающий отвар, – с ужасающим спокойствием произнесла Альрин. – Бедняга Балик не проснётся.
Лисси с немым вопросом уставилась на Эннареона.
– «Медовый сон» – убивающий отвар – эхом подтвердил эльф, вздохнув. – Но, по-моему, это лучше, чем умереть от удара клинка, тщетно вымаливая пощаду и ползая на коленях.
– Это – подло! – воскликнула Лисси. – Отвратительно, низко и подло! Твой меч он хотя бы видел, а так…
– …А так он спокойно уснул и сейчас находится во власти грёз. Когда-нибудь и ты будешь решать, как распорядиться чужой жизнью. Увы, я предчувствую, что тебе предстоит делать это чаще, чем хотелось бы. И вот тогда ты обретёшь право судить меня. Но не раньше.
– Я согласен с девочкой, – заявил Тангор. – Лучше отнять жизнь сталью, чем исподтишка подпоить отравой.
– Это оттого, что тебе не доводилось пробовать ни меча, ни яда, – жёстко возразил Эннареон.
– А ты, значит, испытал всё, и мы сейчас разговариваем с живым мертвецом? – в тон ему ответил гном.