Город блаженства
Шрифт:
Внезапно Эрин напряглась, дыхание ее участилось, и она коротко вскрикнула. Сила экстаза была настолько велика, что Захир почувствовал, как сокращаются мышцы внутри ее лона. Он замер, пытаясь сделать вдох, но было уже слишком поздно сдерживать себя, и через мгновение он сам оказался на вершине блаженства.
Захир в изнеможении опустился на нее и зарылся лицом в ее грудь, вдыхая чудесный, едва уловимый аромат кожи. Он понимал, что надо встать, что хрупкому телу тяжело, но впервые в жизни не спешил отстраниться и сохранить свое личное пространство. Однако через мгновение все-таки лег рядом, тревожась
В его мозгу вдруг промелькнула мысль: главное, почему свадьба все-таки состоялась, это потому что она — прекрасная мать для Казима. Хороший секс оказался приятным приложением и только. Чего еще можно желать от брака по расчету? У сына, которого он теперь считал своим, теперь есть любящая мать, а у него самого — сексуальная подружка под рукой. Все вышло как нельзя лучше. Захир повернулся на бок и жестом собственника погладил рукой тело Эрин.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Эрин сонно пошевелилась и приоткрыла сначала один глаз, потом другой. Ранний предрассветный час окрасил все вокруг в шатре мягким жемчужно-серым цветом. Еще можно было долго спать, отдых был ей необходим, но воспоминания о ласках Захира вызвали упоительное чувство тяжести внизу живота. Это была уже их пятая ночь в пустыне.
Теперь Эрин знала, что Захиру нравится, когда она проявляла инициативу. Он спал очень чутко, и было достаточно прикоснуться к нему, чтобы он мгновенно отреагировал.
«Пусть еще поспит», — с нежностью подумала Эрин и прикрыла глаза.
После бурной брачной ночи их отношения изменились. Захир стал гораздо внимательнее и нежнее. Потасовки и разборки ушли в прошлое, словно их никогда и не было. Они поздно вставали и рано ложились, купались в бассейне и гуляли. Захир оказался прекрасным знатоком растений, птиц и той жизни, которая кипела в оазисе. Каждый вечер, когда солнце огромным оранжевым шаром садилось за горизонт, он рассказывал ей о мириадах звезд, горевших в небе. Эрин заслушивалась воспоминаниями Захира о детстве, о жизни во дворце и на редкость крепкой дружбе с безвременно покинувшим их братом. Оказывается, Фейзал и три его сестры были детьми от первого брака. Жена султана умерла, когда Фейзал был маленьким. Через два года Калид женился на матери Захира, Джорджиане. По его тону Эрин поняла, что брак был не очень удачным. Джорджиана вернулась в Америку, когда сыну не было и одиннадцати лет. Может быть, недоверие Захира к женщинам корнями уходит в то самое первое сильное отчаяние из детства, когда мать бросила его?
Захира интересовали все подробности ее жизни, и это означало, что для него Эрин была не просто сексуальным партнером. Но она предпочитала умолчать о тех глубоко личных вещах, воспоминания о которых словно лезвием вскрывали старые душевные рубцы. Например, о своем страшном горьком одиночестве в детском доме. Разве мог Захир, выросший в большой, любящей семье, понять ее отчаянное стремление прибиться хоть к кому-нибудь в этой жизни? Так она оказалась в компании, промышлявшей мелким воровством по торговым центрам. Новые «друзья» оказались единственными, кто проявлял к ней хоть какой-то интерес. Теперь-то было понятно, что они учили воровать, но тогда
Воспоминания детства лишь увеличивали ту социальную пропасть между ней и Захиром, по обе стороны которой они стояли. И Эрин предпочитала ловко переводить разговор на другие темы. Но забыть свое прошлое было не в ее силах, оно воспаленной занозой сидело в сознании, причиняя непреходящую боль. Захир был принцем, и она с содроганием думала о его реакции, когда он узнает, что его жена — дочь проститутки и наркоманки.
Эрин беспокойно заворочалась под простыней, понимая, что уже не уснет. Только в объятиях мужа она забывала обо всем, погружаясь в мир чувственных удовольствий. Эрин потянулась, желая поскорее ощутить тепло его груди, но рука нащупала лишь пустую постель. Куда он мог уйти? Конечно, существует масса причин, по которым Захир оставил бы ее одну. Но Эрин никак не могла избавиться от смутного беспокойства, которое росло с каждой секундой.
Может быть, все-таки пойти поискать его? Она откинула простыню и уже сунула руки в рукава халата, когда вошел Захир. Эрин мгновенно поняла: случилось что-то ужасное.
— Что-то с Казимом? — побледнев от страха, спросила она.
— С ним все в порядке, — покачал головой Захир. — Два часа назад у отца случился сердечный приступ. Пока ничего страшного, но он находится под постоянным наблюдением врачей во дворце.
Захир пригладил рукой волосы и хмуро посмотрел на Эрин, словно недоумевая, что она еще в халате.
— Одевайся, мы должны немедленно возвращаться во дворец. Пока с отцом все не так плохо, я займу его место на троне султана Куббы.
Эрин не могла понять, почему эти слова вызвали у нее дурные предчувствия. Она знала, что Калид назначил Захира временным правителем, пока не подрастет маленький Казим. Но только сейчас поняла всю грандиозную ответственность положения высшего правителя целого народа. В один миг Захир показался ей далеким, как никогда, хотя чему тут удивляться: ведь он заботился о своем отце.
Эрин вскочила и решительно прогнала страхи. Она была его женой и должна помогать ему выполнять возложенную миссию.
— Я буду готова через пять минут, — быстро ответила Эрин.
Захир кивнул и отвернулся, но она успела увидеть боль в его глазах.
Он любил отца, и Эрин не могла даже представить, что с ним будет, если случится худшее. За последние несколько дней Захир показал, что может быть добрым и терпеливым, даже нежным. Но это еще не значит, будто она в него влюбилась.
— Захир! — Эрин подбежала к нему и обняла за талию. — Очень жаль, что так случилось, но я уверена, все будет хорошо.
Как ей хотелось, чтобы у нее в руках в эту минуту появилась волшебная палочка! Один взмах — и султан был бы исцелен! Увы, она могла предложить ему лишь свою поддержку.
Он смотрел на нее, слегка нахмурившись, и Эрин показалось, что мысли его далеко отсюда, во дворце. Потом взял ее за подбородок и заглянул в глаза:
— У тебя очень доброе сердце, kalila. Мне бы твой оптимизм! Но отцу восемьдесят лет, и я прекрасно понимаю, что он не может жить вечно. Спасибо за беспокойство, — холодно добавил он, — но, боюсь, у меня нет времени уложить тебя в постель прямо сейчас.