Город греха
Шрифт:
Предмет вылетел снова, и теперь Эле удалось рассмотреть, что он привязан к тонкой нитке-верёвочке, уходящей ввысь. Сам же предмет похож на малюсенький холщовый мешочек. Мешочек на верёвочке сделал очередную дугу и снова скрылся.
– Эй! – донеслось до Эли откуда-то снаружи. – Ты там?
– Там, – машинально ответила она, снова подходя к решётке.
– Так лови, чего не ловишь-то?! – возмутились сверху.
Элис, кажется, узнала этот голос.
Она протянула руку и в следующий раз, когда мешочек на верёвочке вылетел
– Поймала! – сообщила она.
– Молодец, – похвалил Балабанов. – У меня балкон правее твоего, на четвёртом этаже! – пояснил он. – Поэтому приходится раскачивать!
– А зачем? – Эля попыталась просунуться в дырки между узорами решётки, но голова не пролезла.
– А как ещё? – вопросил Гансик. – Как мне своё имущество ещё-то забрать?
– Какое имущество?
– Слушай, будь другом, по-землячески, – сказал Балабанов с просящими интонациями в голосе. – Там под притолокой тайник у меня. Сходи возьми пуфик, встань на него, а потом достань оттуда… ну, увидишь… и в мешочек положи, а я вытяну! По-землячески.
Эля посмотрела на притолоку и попыталась дотянуться до неё без пуфика, но роста не хватило. Тогда она зацепила мешочек с верёвочкой в загогулину решётки, сходила в палату и вернулась с невысоким стульчиком.
– Ну, что ты там? – нетерпеливо поинтересовались сверху.
– Не гони лошадей! – огрызнулась Элис.
Она встала на стул, вслепую нащупала пальцами выемку под крышей и, пачкаясь в пыли, достала оттуда несколько полиэтиленовых пакетиков с содержимым, похожим на молотые листья чая.
– Пакеты достала! – сообщила она.
– Там ещё… Чуть дальше пошарь! Должна быть коробочка.
Элис чертыхнулась, но опять забралась на стул. С трудом, но ей удалось нащупать и коробочку. Открывать её она не стала.
– Есть, – сказала она в пространство.
– Молодец! – снова похвалил Балабанов. – Ну, теперь клади всё в мешок и выпускай, я вытяну!
Эля сделала, как требовалось, но ниточку пока попридержала.
Гансик дёрнул два раза, но, сообразив, что груз застрял на «таможне», временно оставил свои попытки.
– Ты чего не выпускаешь-то? – капризным тоном поинтересовался он.
– А что я буду с этого иметь? – стала торговаться Эля, размышляя, чем бы таким ей мог быть полезен новый знакомый.
– Так я чего могу тебе дать? – резонно вопросил Ганс. – Я на четвёртом. А ты вон – на третьем.
– Тогда хотя бы скажи, что это за клиника и где она находится? А то тут Интернет еле-еле пашет.
– По Интернету ты тут ничего не узнаешь, – заявил Балабанов. – Его устойчивая работа – местный миф. А клиника эта закрытая. Для лечения наркоманов и самоубийц. Из неё без разрешения главдока не выйдешь. Так что ты тут, подружка, надолго, если не навсегда.
–
Её пальцы разжались, Гансик как раз в этот момент дёрнул за нитку, и мешочек, промелькнув за прутьями решётки, взмыл вверх, растворяясь в голубом небе.
Эля вернулась в палату, и её охватила неиллюзорная паника.
«Да что же это такое?! – с отчаянием думала она, вышагивая туда-сюда вдоль кровати, как арестант в одиночной камере. – Почему я умудряюсь постоянно попадать в какие-то безвыходные ситуации?! Что ещё за закрытая клиника для самоубийц?!»
Эля затормозила, подхватила телефон, снова лихорадочно попыталась открыть браузер, тыкая во всё подряд, – безуспешно! Тогда она набрала 112 – где-то она слышала, что этот номер стандартный для всей Европы у экстренных служб. Но гудка не было! Чёрт подери, мобильная связь тоже отсутствовала!
Элис швырнула телефон на простыни. Потом подбежала к двери и забарабанила по гладкой поверхности.
– Эй! – очень громко крикнула она. – Кто-нибудь! Медсестра! Мне плохо! Выпустите меня срочно!!!
Прислушалась, приложив ухо к створке.
Ничего. Тишина. Ни единого звука.
И тут в мозг Эли словно затыкали мириадами холодных иголочек. Перед глазами заплясали зайчики. Элис развела руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, которое стремительно исчезало. Девушка, шатаясь, как в стельку пьяная, сделала несколько шагов по направлению к кушетке и внезапно воспарила вверх.
Самое удивительное заключалось в том, что данное действо не вызвало у Эли какого-то запредельного изумления. Ну да, подлетела немного, подумаешь. Забавно и прикольно, но и только.
Но подлётом дело не ограничилось. Слегка взмахнув руками, как крыльями, Эля легко поднялась к потолку, а потом и пронзила его, будто перекрытия между этажами были сотканы из тумана. Она влетела в палату, находящуюся над ней. Зависла над двумя кроватями, в которых лежали пациенты: один парень был подключён к системе обеспечения и лежал почти полностью, кроме головы, укрытый простынёй. Второй же сидел на кушетке и тихо покачивался в стороны, смотря вперёд невидящим взором. Никакой реакции на появление парящей Эли оба обитателя помещения не проявили.
Тогда Элис загребла воздух правой рукой и пролетела сквозь стену в соседнюю палату четвёртого этажа.
Балабанов в этот момент лежал на своей койке в необычной позе: он подтянул колени и обхватил их мосластыми руками. Но стоило Эле влететь к нему в палату, он воззрился на неё осоловелым взглядом, разогнулся, отпустив колени, и медленно-медленно привёл себя в относительно вертикальное положение.
Эля притормозила руками, опершись о воздух, и продолжила с любопытством рассматривать нового знакомого, зависнув прямо над ним. Гансик также не отводил от девушки взгляда.