Город греха
Шрифт:
Удивительно, но буквально через несколько секунд на площадке перед баром образовалась небольшая толпа. Расположившаяся на веранде Дора хмуро посматривала на зрителей, но молчала. Я же только сейчас вспомнил, что Зуб попросил посмотреть парочку кандидатов на вступление в ряды моей группировки. И по снажьей привычке притащил целую толпу. Зеваки с рынка тоже подтянулись.
Между тем Волк достал здоровенный тесак и плотоядно улыбнулся. Пистолеты я оставил в баре и вышел с «Боуи», который прикупил накануне. Будто чуял, что буду драться именно на ножах. Поэтому в плане оружия у нас одинаковые весовые категории.
Урукхай
Орк что-то чувствует, поэтому не орёт боевые кличи и не бросается в безумные атаки. Значит, надо ему немного помочь. Делаю несколько шагов назад и начинаю злить противника.
— Я слышал ты изгой, выкинутый из племени за трусость. Твоё поведение в хтони показывает, что слухи правы. А большой нож намекает, что разумный таким образом компенсирует размер одного органа. Может, поэтому Берта тебе отказала?
На первые слова Волк ответил усмешкой и просто молча приближался. Но намёк на размер члена попал в точку. Глаза образины буквально налились кровью, став бордовыми. Но урук смог удивить. Нет, был рык с хрипом, только отсутствовала безумная атака. А все звуки терялись в криках толпы, призывающей нас интенсивнее, резать друг друга. Противник же методично теснил меня к ограде, при этом пытался поймать на неверном движении.
Но я не собирался исключительно обороняться. Подбрасываю носком кроссовки землю в глаза Волка и одновременно ловлю его на попытке увернуться. Ведь получилось, и по толстому предплечью потекла струйка крови. Но вдруг полыхнули татуировки, которыми обильно покрыто тело орка. И он стал быстрее. Если на ответный взмах я среагировал, то следующий удалось отбить с трудом. Будь на моём месте даже подготовленный человек, то ему просто сломали бы руку.
Однако я не хомо сапиенс, а гораздо более страшное существо. Отбив удар здоровяка, включается уже мой резерв. Теперь наши движения ускорились и со стороны напоминают вентилятор. Шучу, мы действовали быстрее. На самом деле всё уложилось в несколько секунд. Я специально подставился и позволил достать свой бок, но в ответ полоснул орка по глазам. Тот, наконец, взревел и отпрыгнул назад, смахивая кровь с морды. Странный он всё-таки и продуманный. Но и я не тормоз.
Прыгаю следом, не дав горилле очухаться, провожу несколько молниеносных приёмов. В итоге мне удалось перерезать Волку сухожилие на правой руке и вену на левой. Я не знаток орочей анатомии, но любой разумный не смог бы сражаться после таких ран. Учитывайте глубокий порез на лбу, заливающий оскаленную морду кровью. Да и из рук бегут уже не струйки, а целые реки алой жидкости.
Но противник не собирался сдаваться. Он только ухмыльнулся, поменял хват и пошёл ва-банк. Урукхай решил подавить меня своей мощью, но в ответ получил удар по пальцам. Далее уже дело техники, но и
Но это неважно. Мы вошли в клинч, где мне удалось заблокировать тесак орка. А вот моя рука продолжала методично наносить удары, пусть и неглубокие. Волк взревел и сначала попытался откусить мой нос, но я сам впился зубами в орочий подбородок.
Далее серокожий попробовал разорвать захват, и ему это удалось. Только я хорошенько его порезал. Будь на его месте другой разумный, он давно валялся, истекая кровью. Однако урук умирать не собирался, хотя получил несколько сильных ранений, и я точно задел ему важные органы.
Подбиваю ему колено ударом ноги и тут же втыкаю нож вбок. Решаю немного сменить тактику. Удар — отскок, удар — отскок. Так и продолжаю превращать Волка в кровоточащий кусок мяса. Но он не падает, хотя перестал переть вперёд. Ещё и успел дважды достать меня.
А вот это плохо. Не уверен, что могу соперничать живучестью с этой образиной. Чувствую, что левая рука начала неметь, а бок, наоборот, полыхал от боли. Надолго ли меня хватит?
Тем не менее, продолжаю свою тактику и в один из моментов меняю направление удара, попав уруку в глаз. Тот снова взревел, но успел отмахнуться и задеть мою многострадальную левую руку.
— Когда же ты сдохнешь? — уже рычу сам и пру на окровавленного Волка.
Наверное, я впал в состояние берсерка, потому что далее картина боя размазалась. Только помню, как подлетел к ослабевшему противнику и начал молотить его ножом, будто швейная машинка. Ответные удары не производили на меня никакого впечатления. Да и меньше их стало.
Следующий кадр, запечатлевшийся в памяти — это ещё живой и хрипящий урукхай, которому я всаживаю клинок в левый бок. Тот, в свою очередь, пытается меня задушить. Затем уже резьба по горлу полупокойника, который даже не думал разжимать хват. Далее я переворачиваю подрыгивающее тело здоровяка и начинаю работать пилкой ножа. Хорошая штука, однако!
Не знаю, на каких остатках сил и воли я встал на ноги. Но это необходимо. Оглядываю притихших зрителей сквозь потоки крови, заливающие глаза. Мне уже плевать на боль. Улыбка-оскал произвольно наползла на моё лицо. Чую, что публика испытывает совершенно невообразимый букет чувств. И главное, большая часть на моей стороне.
Надо закончить это шоу красиво. Поднимаю тяжеленную голову Волка за косички, не обращая внимания на капающую с неё кровь.
— Зуб, — рычу, подпрыгнувшему от неожиданности снага, — В Раджапуре есть таксидермист?
— Босс, я таких ругательств не знаю, нах. Ты чего проще спроси, ёпта, — ответил зелёный.
— Чучело кто-то может сделать?
— Конечно, врот! Старый Пью всё красиво исполнит, ска! — восторженно закричал Зуб, поддержанный гулом соплеменников, — Повесим башку сдохшего Волка в нашем баре? Это круто, нах!
Говорю же, кругом одни психи и кровавые маньяки. Я собирался обустроить себе уютный кабинет с библиотекой. Даже представил, как вечерами читаю трактаты по магии, готовлю планы по завоеванию мира и смотрю на головы своих врагов, развешенных на стенах. Это дело интимное, зачем выставлять его на всеобщее обозрение?