Город греха
Шрифт:
Увидев служебный жетон, привратник впустил Дэнни в помещение, заполненное дымом и разноголосым гамом; джаз-банд в передней части зала переходил на крещендо. Находившийся в левом углу бар формой походил на гроб и был украшен эмблемой клуба — негром-лунатиком. Дэнни направился прямо туда, уселся на табурет, поманил пальцем белого бармена, вытиравшего стаканы.
Бармен положил перед ним салфетку. Перекрывая шум, Дэнни крикнул:
— Двойную!
Как по мановению ока появился стакан; Дэнни одним махом прикончил бурбон; бармен снова налил. Дэнни снова выпил и почувствовал, что нервное
— С вас два зеленых, — сказал бармен.
Дэнни сунул пять долларов в карман рубашки бармена и сунул под нос фото:
— Знаешь его? Бармен прищурился:
— Он теперь старше? Может, прическа теперь другая?
— Снимок шестилетней давности. Видел его? Бармен вытащил очки, надел их и отставил фото на длину вытянутой руки:
— Он что, тут где-то поливает?
Дэнни не понял вопроса, подумал, что жаргонное словцо относится к сексу:
— Что вы имеете в виду?
— Ну лабает, джазует, играет в оркестре — по соседству?
— Тромбонист в «Бидо Лито».
Бармен щелкнул пальцами:
— Да, я его знаю. Кажется, зовут Марти. Закладывает за галстук у нас между номерами в «Бидо», там с Рождества сшивается. У них в баре обслуживают только клиентов. Алкаш типичный, вроде того…
«Вроде тебя», — подумал Дэнни. Хмель немного исправил ему настроение:
— Вчера вечером его видел?
— Видел. Он шел с каким-то парнем к машине на углу Шестьдесят седьмой улицы. Нагрузился, видать, по полной. Может…
Дэнни подался вперед:
— Что — может?
— Может, и наширялся. Наверно, просто был поддатый. Поработаешь в джаз-клубах, быстро на это дело подсядешь. В общем, парень этот, Марти, плелся так, как будто подогрелся уже. Другой парень поддерживал его за плечи и в машину помог сесть.
— А теперь помедленнее и по порядку, — сказал Дэнни. — Мне нужно описание машины и второго парня. Все детали.
Бар уже заполняли посетители — негры в «зутах» [18] , чуть позади них — женщины в платьях и макияже под Лену Хорн [19] . Бармен окинул взглядом толпу посетителей, потом взглянул на Дэнни:
18
Костюм, состоящий из длинного пиджака, мешковатых брюк и широкополой шляпы.
19
Лена Хорн (р. 1917) — негритянская актриса и певица.
— Было это примерно от четверти первого до без четверти час, где-то так. Марти этот и тот тип шли по тротуару, наискосок. Машина — «быоик», я узнал по боковым «иллюминаторам». А о том парне помню только, что он был высокий и седой. Я видел их немного сбоку и еще подумал, что хорошо бы иметь такие волосы. А теперь, если вы не против, я обслужу клиентов.
Дэнни уже хотел возразить, но бармен обернулся к бородатому человеку
— Коулмен, ты знаешь белого тромбона из «Бидо»? Марти, как его там?
Коулмен перегнулся через стойку, схватил две пригоршни льда и прижал к лицу. Дэнни внимательно его оглядел: высокий блондин, лет под тридцать, совершенно неординарной внешности, будто попал сюда из мюзикла, на который его таскала Карен Хилтшер. Голос у него звучал гнусаво и устало:
— Знаю, конечно. Говорят, совершенно позорный звук. А что?
— Расскажи, что знаешь этому джентльмену из полиции.
Дэнни указал на свой стакан — он уже вдвое превысил свою вечернюю норму. Бармен наполнил стакан и отошел. Саксофон спросил:
— Вы из семьдесят седьмого?
Дэнни опорожнил стакан и машинально протянул руку:
— Апшо. Из управления шерифа, Западный Голливуд.
Музыкант пожал руку:
— Коулмен Хили, недавно из Кливленда, сам из Чикаго и с планеты Марс. Что стряслось с Марти?
С виски Дэнни явно перебрал: он распустил галстук и придвинулся к Хили:
— Прошлой ночью его убили.
Красивое лицо Хили скривила судорожная гримаса. Дэнни отвернулся, чтобы дать парню прийти в себя и снова обрести вид стильного джазмена, которому сам черт не брат. Когда он снова посмотрел на саксофониста, Хили плотно устроился у бара. Дэнни задел коленом ногу музыканта — мышцы его были напряжены.
— Вы хорошо знали его, Коулмен?
Бородатое лицо Хили теперь выглядело изможденным, безжизненным:
— Пару раз в рождественские дни болтали вот здесь, за стойкой. Так, ни о чем — о диске Птахи, о погоде. Как думаете, кто мог это сделать?
— Есть один подозреваемый — высокий седой мужчина. Бармен видел его с Гойнзом прошлой ночью, когда они оба шли к машине на Сентрал.
Коулмен пробежал пальцами по клавишам саксофона:
— Видел Марти с этим человеком пару раз. Высокий, средних лет, на вид солидный. — Немного подумав, сказал: — Послушайте, Апшо, не пороча репутации покойного, могу я поделиться одним наблюдением — между нами?
Дэнни отодвинулся со своим стулом, чтобы лучше видеть лицо собеседника — тот явно хотел помочь, нервничал.
— Давайте, наблюдения — вещь полезная.
— Знаете, по-моему, Марти был голубой. Старший выглядел как-то женоподобно, этакий богатый пожилой педик. Они сидели и обжимались под столом, а когда я это заметил, Марти сразу отстранился от него, как ребенок, которого застукали в погребе с банкой варенья.
Дэнни передернуло: в голове всплыли постыдные и непристойные выражения, столь чуждые Воллмеру и Маслику: ГОЛУБАРИ, ГОМУСИКИ, ПИДОВКИ, ДВУСТВОЛКИ.
— Коулмен, могли бы вы описать внешность этого человека?
Хили перекладывает из руки в руку свой сакс:
— Нет, вряд ли. Освещение здесь странное, и, в общем мне показалось, что они оба голубые.
— Вы видели этого человека до или после вместе с Гойнзом?
— Нет. Одного его никогда не видел. Кстати, лично я весь вечер был на виду — это, если вы вдруг на меня подумаете.
Дэнни отрицательно покачал головой.
— Не знаете, Гойнз употреблял наркотики?
— Нет-нет. Он слишком увлекался выпивкой, наркоману это ни к чему.