Город костей

Клэр Кассандра

Она взглянула на Люка. Он почему-то виделся Клэри нечетко, словно через мутное стекло.

— Мой отец… Его фотография на каминной полке…

— Это не твой отец, — перебил Люк.

— А существовал ли он вообще, мой отец?! — вскричала Клэри. — Или мама и Джона Кларка выдумала?

— Джон Кларк существовал. Но он не твой отец. Он был сыном ваших соседей, когда вы жили в Ист-Виллидж, и действительно погиб в автокатастрофе. Джослин его не знала. Фотография оказалась у нее только потому, что соседи попросили нарисовать портрет их погибшего

сына в армейской форме. Джослин отдала портрет, а фотография осталась у нее. Потом она выдумала историю про якобы твоего отца. Наверное, ей казалось, что так будет проще. Заяви Джослин, что отец сбежал, ты бы обязательно стала разыскивать его. А мертвый…

— Не разоблачит вранье, — горько продолжила Клэри. — Неужели маме не приходило в голову, что так нельзя? Столько лет я думала, что мой отец погиб, хотя на самом деле…

Люк терпеливо ждал.

— Это ВАЛЕНТИН! — потрясенно воскликнула Клэри. — Так вот в чем дело! Валентин — мой… отец?

Люк кивнул. Лишь крепко переплетенные пальцы выдавали его огромное внутреннее напряжение.

— О, господи! — Клэри стала взволнованно вышагивать по камере. — Это невозможно! Невозможно!

— Клэри, не принимай близко к сердцу…

— Не принимать близко к сердцу? Оказывается, мой папаша — чуть ли не сам Сатана, а ты предлагаешь мне не принимать близко к сердцу?!

— Он не сразу встал на сторону темных сил, — извиняющимся тоном произнес Люк.

— Нет уж, простите, это было ясно с самого начала! Чего стоят его россказни о сохранении чистоты человеческой расы и о том, как важно не осквернить свою кровь! По-моему, нацизм в чистом виде! А вы двое пошли за ним.

— А кто недавно говорил про трусливую нежить, которой нельзя доверять? — тихо поинтересовался Люк.

— Я имела в виду совсем другое! — В голосе Клэри послышались слезы. — У меня, оказывается, был брат, — продолжала она срывающимся голосом. — И бабушка с дедушкой. Все они погибли?

Люк кивнул.

— Какая у нас с Джонатаном разница в возрасте? — тихо спросила Клэри. — Я младше на год?

Он молчал.

— Я всегда мечтала о брате.

— Перестань изводить себя! — мрачно бросил Люк. — Теперь ясно, почему Джослин не рассказывала тебе о прошлом? Зачем знать о том, что было потеряно еще до твоего рождения?

— Мамина шкатулка! — Мозг Клэри лихорадочно работал. — На ней инициалы Д. К.: Джонатан Кристофер! Так вот кого оплакивала мама! Прядь волос, которая хранилась там, принадлежала не отцу, а моему брату!

— Верно.

— Я помню, ты сказал маме, что я не Джонатан. Значит, речь шла о ее сыне. Теперь я понимаю, почему мама излишне тряслась надо мной: она уже потеряла одного ребенка.

Люк не успел ответить. Дверь камеры открылась, и внутрь вошла Гретель. Вопреки ожиданиям Клэри, аптечка оказалась не пластмассовой коробкой с красным крестом, а большим деревянным подносом, уставленным свернутыми бинтами и дымящимися плошками с какими-то снадобьями и травами, от которых исходил

кислый дух. Поставив поднос возле кровати, Гретель жестом поманила к себе Клэри. Та неохотно повиновалась.

— Умница! — Гретель обмакнула тряпицу в одну из плошек и стала бережно стирать засохшую кровь с лица Клэри. — Что с тобой случилось?

— Я и сам удивился, — вставил Люк.

— На меня напал Хьюго. — Клэри старалась не морщиться: раны на лице горели от жгучего снадобья.

— Хьюго? — Люк не верил своим ушам.

— Ворон Ходжа. Думаю, все-таки его, а может, и Валентина.

— Хугинн, — тихо произнес Люк. — У Валентина жили два ворона — Хугинн и Мунинн. Их имена означают «Мысль» и «Память».

— Серьезно? А я думала «Нападай» и «Убей»!.. Хьюго чуть не выклевал мне глаза.

— Именно этому он и обучен, — мрачно заметил Люк. — Видимо, Ходж приютил его после Восстания. Хотя птица так и не забыла того, чему ее обучал Валентин.

— Как и сам Ходж. — Клэри сморщилась от жгучей боли в руке: Гретель очищала длинный порез, покрытый коркой грязи и засохшей крови.

— Послушай… — начал Люк.

— Тема прошлого закрыта! Давай лучше подумаем, что теперь делать. У Валентина мама, Джейс и Чаша. А у нас ничего, — перебила Клэри.

— Что значит «ничего»? — удивился он. — У нас мощная стая волков. Одно плохо — мы не знаем, где прячется Валентин.

Клэри покачала головой. Слипшиеся пряди волос лезли в глаза, и она нетерпеливо отбросила их назад. Единственное, чего ей сейчас хотелось (почти единственное), — это в душ!

— Неужели у Валентина нет тайного убежища?

— Если и есть, то о нем никому не известно.

Клэри осторожно пошевелила забинтованной рукой. Зеленоватая мазь, нанесенная на порез, облегчила боль, но онемение не проходило.

— Погоди секунду, — проворчала Клэри.

— Никогда не понимал, зачем так говорят, — удивленно сказал Люк. — Я вроде никуда не собирался.

— А если Валентин в Нью-Йорке?

— Возможно.

— Он проник в Институт через портал. По словам Магнуса, в Нью-Йорке только два портала: у Доротеи и у Ренвика. Тот, что у Доротеи разрушен, к тому же вряд ли Валентин станет прятаться у нее в квартире. Остается…

— Тот, что у Ренвика? — Люк ошарашенно смотрел на Клэри. — Странно… Я не знаю ни одного Охотника по имени Ренвик.

— А вдруг «у Ренвика» — это название? Название ресторана, например, или отеля, или еще чего-нибудь.

Внезапно Люк широко распахнул глаза и повернулся к Гретель, которая подсела к нему со своей аптечкой.

— Неси скорее телефонный справочник! — скомандовал он.

Гретель возмутилась:

— Сэр, ваши раны…

— Забудь про мои раны и тащи справочник! — оборвал ее Люк. — Мы в бывшем полицейском участке, скорее всего, этой макулатуры тут навалом.

Гретель с явным неодобрением отставила в сторону поднос и удалилась. Люк смотрел на Клэри поверх очков, съехавших на кончик носа: