Город Масок

Хоффман Мэри

— Я сяду и посажу тебя впереди себя. Это создание достаточно сильно и сможет нести нас обоих.

Главное — хорошенько держись, и ты будешь в полной безопасности. хотя будет и не совсем удобно.

Люсьен испытал такое облегчение, что совершенно не боялся во время поездки, хотя лошадь неслась с огромной скоростью. Она была очень сильна, но Люсьен был уверен, что Родольфо шепнул ей на ухо какое-то заклинание перед тем, как они тронулись в путь: ни одно обычное животное не могло передвигаться так быстро—пейзаж вокруг

них смазывался в движении.

Постепенно они замедлили ход, и Люсьен смог разглядеть вдали холм, на котором находился окруженный стенами город. Когда они подобрались поближе, Люсьен увидел, что в стены встроено множество дозорных башен.

— Монтемурато, — сказал Родольфо, заставляя лошадь перейти на шаг. — Гора-крепость. Город окружают двенадцать башен. На каждой из них — дозорные. Подходящее место для кого-нибудь, скрывающегося от смертного приговора, тебе не кажется?

Дозорные явно не дремали, поскольку в воротах под ближайшей из башен появилась стража.

Родольфо легко спешился и помог Люсьену, у которого с непривычки затекло и болело все тело.

Ему пришлось держать лошадь под уздцы, пока Родольфо объяснялся со стражниками.

— Мы ищем англианца, — сказал он. — ученого человека с седой бородой. Нет, я не знаю, как его зовут. Скорее всего, Гульельмо, фамилия начинается на Д.

— Я не знаю никого, подходящего под ваше описание, — пожал плечами стражник, — но если вы ищите ученого, то начните с университета, — он сделал отметку на куске пергамента и отдал его Родольфо.

— Это дает вам и вашему компаньону разрешение остаться в Монтемурато до захода солнца.

Задержавшись, вы нарушите закон.

— Спасибо, —ответил Родольфо, ободряюще взглянув на Люсьена, — мы уедем гораздо раньше.

Мне нужно найти конюшню, чтобы оставить лошадь. Стражник указал им, куда идти, и путешественники вступили на узкие мощеные улицы города. Они купили бутылку вина, хлеб, оливки и персики, остановились и пообедали, присев на каменныеступени под фиговым деревом напротив дверей университета.

Приходили и уходили профессора, одетые в мантии, некоторые в роскошные, другие — в старые и залатанные. У одного или двух даже были седые бороды, но под полуденным солнцем их тени были ясно видны. Вид я это, Люсьен постарался получше спрятаться в тени дерева. Родольфо хмурился.

— Что-то не так, — сказал он, наконец. — Я не думаю, что он здесь.

— Может, он внутри? — спросил Люсьен. — Читает лекции или проводит эксперименты..

— Возможно, — ответил Родольфо, понижая голос, — но мы, страваганти, обычно чувствуем друг друга, когда находимся близко. Нас притягивает друг к другу, так же, как притянуло мое зеркало к тебе. Ты бы сам нашел меня, даже если бы я не послал за тобой Альфредо. Давай, ты ведь тоже один из страваганти, ты, возможно, чувствуешь, что рядом находится еще один член Братства?

Люсьеиу пришлось признать, что нет. Родольфо поднялся, и в этот момент колокол пробил час.

Обычно в это время

они заканчивали уроки в лаборатории Родольфо.

— Арианна! — спохватился Люсьен. — Она будет ждать меня!

— Не беспокойся. — ответил Родольфо, — я послал ей сообщение о том, что сегодня нам придется уехать. А сейчас идем, поищем его в других местах.

Люсьен улыбался, пока они шли по городу. Он представил, как Арианна будет жалеть, что пропустила эту поездку. Будучи просто влюбленной в Беллецню, она с неменьшим интересом относилась ко всяким путешествиям, а в Лагуне для этого было мало возможностей.

Монтемурато казался Люсьену кусочком исторического фильма. Все улицы были мощеными, дома затейливо разукрашены, а вокруг города возвышались двенадцать башен. Здесь легко можно было представить себе рыцарей, поединки на шпагах, убийства, вероломство и интриги. Он заметил, что в домах было по две двери: одна массивная деревянная, на металлических петлях, с молотком, а вторая — более новая, но меньше, расположенная чуть выше, квадратная, размером примерно три фута. Он спросил об этом Родольфо.

— Меньшие — это двери смерти, — сухо сказал Родольфо. — Многие люди сделали их во времена Великой Чумы двадцать лет назад. Они для гробов.

Люсьен вздрогнул, хотя только что грелся под теплыми солнечными лучами. «Кто-то ходит по моей могиле». — подумал Люсьен. В шестнадцатом столетии люди относились к смерти весьма практично. А в его мире и его времени об этом говорить не принято. Пока они продолжали поиски доктора Детриджа, он все время старался избавиться от мыслей об этом.

Они искали в библиотеке университета, в музее, во множестве церквей и даже в маленькой обсерватории на самом верху одной из башен. Никто не видел человека, похожего на страваганте. Через некоторое время Родольфо нехотя повернул обратно к башне, через которую они попали в город.

— Мне жаль, Лючиано, — сказал он. — глупо было тащить тебя суда, не разузнав все. как следует.

— Да нет, я совсем даже не против. — ответил Люсьен, — это было очень интересно.

Тем временем они подошли к конюшню забрать лошадь и вдруг Родольфо внезапно сжал его плечо.

— Это он! — прошептал Родольфо.

Во дворе седой, но гладко выбритый мужчина чистил лошадь, мелодично насвистывая себе под нос. По меркам Люсьена, он не был старым, может, чуть старше его родителей. но сильно сутулился, и зубы его были в не очень хорошем состоянии.

— Это не может быть он. — прошептал в ответ Люсьен. — Смотрите!

Он указал на пол конюшни. Свет клонившегося к закату солнца заливал двор, и на присыпанных соломой камнях мостовой были четко видны тени лошади и человека.

Но Родольфо уже поспешил к конюху.

— Доктор, — услышал Люсьен мягкий голос Родольфо. и незнакомец от удивления выронил скребок. Через мгновенье они обнялись, и «конюх» смахнул с глаз слезы видавшим виды платком.

— Но что вы делаете здесь? — спросил Родольфо. — Мы ожидали найти вас в университете.