Город мечты
Шрифт:
Он почувствовал на губах привкус соли и решил было вначале, что это кровь, но это была всего-навсего морская вода. Волна перехлестнула через палубу и мгновенно привела его в чувство. Он сделал слабую попытку выбраться из-под мертвого тела, навалившегося на него, а затем услышал голос, который сразу узнал. Он чуть повернул голову и поднял глаза.
Над ним стоял принц Ииркан. Он ухмылялся. Он весь сиял от радости, видя положение, в котором находился Эльрик. Черный, все застилающий дым все еще мешал видеть, но звуки битвы утихли.
— Мы… Мы победили, брат? — с трудом проговорил Эльрик.
— Да, все варвары мертвы. Мы поворачиваем к Имрриру.
Эльрик почувствовал облегчение. Если ему не удастся вовремя добраться
— Как хорошо, что битва не продлилась дольше, милорд, или мы бы остались бы без предводителя.
— Помоги мне, брат, — Эльрик ненавидел себя за то, что ему приходится просить помощи у принца Ииркана, но у него не было другого выхода. Он вытянул вперед руку. — Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы проверить состояние корабля.
Ииркан сделал шаг вперед, как бы намереваясь взять протянутую руку, но затем заколебался, все еще ухмыляясь.
— Но, милорд, я не могу с этим согласиться. Вы ведь умрете еще до того, как корабль повернет домой, к востоку.
— Чушь. Даже без своих лекарств я могу прожить достаточно долгое время, хотя движение доставляет мне определенную трудность. Помоги мне, Ииркан, я приказываю тебе.
— Ты ничего не можешь мне приказать, Эльрик. Здесь я император, понятно?
— Будь осторожен, брат. Я еще могу не обратить внимания на такие предательские речи, но другие этого не потерпят. Мне тогда придется…
Ииркан просто перешагнул через Эльрика и подошел к перилам. В том месте, где при необходимости спускался трап, перила были закреплены болтами. Ииркан медленно вывернул болты и скинул целую секцию перил в воду.
Попытки Эльрика освободиться стали еще более сильными. Но он практически не мог двигаться.
С другой стороны, Ииркан, казалось, обрел в себе какие-то неведомые силы. Он наклонился и с легкостью поднял труп, лежащий на Эльрике, отбросив его далеко в сторону.
— Ииркан, это очень неумно с твоей стороны.
— Ты сам знаешь, брат, что я никогда не отличался большой осторожностью.
Ииркан подоткнул свой сапог под ребра Эльрика и принялся толкать его. Эльрик соскользнул к отверстию в перилах. Он видел, как внизу под ним колышется черное море.
— Прощай, Эльрик. Сейчас на Рубиновом Троне будет сидеть настоящий мельнибониец. И кто знает, может быть, он тоже сделает Каймориль своей королевой. Такие вещи в нашей стране тоже случались…
И Эльрик почувствовал, что он катится, перекатывается с боку на бок, падает, бьется о воду, почувствовал, как тяжелые доспехи тянут его ко дну. И последние слова Ииркана звенели в его ушах, так же, как и всплески волн в борта золотой баржи.
КНИГА ВТОРАЯ
"Меньше, чем когда-либо уверенный в себе и в своей судьбе, король-альбинос вынужден применить свои волшебные силы, понимая, что этим он приводит в действие другие силы, куда более могущественные, которые должны помешать ему прожить жизнь так, как ему этого хотелось бы. И надо было покончить со старым образом жизни, старыми привычками. Он должен начать править. Он должен стать жестоким. Но даже и здесь он будет другим… "
1
Эльрик быстро шел ко дну, отчаянно пытаясь задержать дыхание как можно дольше. У него не было сил плыть, а тяжесть доспехов не давала ему всплыть на поверхность, чтобы его, может быть, заметил Магум Колим или один из оставшихся ему верных людей.
Рев в его ушах постепенно перешел в слабый шепот, так что казалось, что с ним разговаривают тихие голоса — голоса духов воды, с которыми в молодости он даже завязал нечто вроде дружбы. И боль в его легких исчезла, глаза перестал застилать кровавый туман, и ему показалось, что он увидел лицо своего отца Садрика, потом Каймориль и мимолетно Ииркана.
Эти слова имели либо старое, чисто символическое значение, либо относились к какому-то периоду мельнибонийской истории, о котором Эльрик когда-то читал. Они мало что значили для него, но почему-то все время продолжали повторяться в его мозгу, в то время как тело его все глубже и глубже уходило в зеленые воды. Даже когда полная темнота окутала его, а легкие наполнились водой, слова эти продолжали шепотом произноситься по коридорам его мозга. Даже странно было, что он, уже мертвый, продолжал слышать их непрерывный ритм… Казалось, прошло очень много времени, когда глаза его открылись, и повсюду вокруг себя он увидел колеблющуюся воду, а сквозь нее — большие нечеткие фигуры, плывущие к нему, и умирая, он видел сны. У фигуры, скользящей впереди, была бирюзовая борода и волосы, бледно-зеленая кожа, и, казалось, он был сделан из самого моря, а голос его, когда он заговорил, напоминал шум морского прибоя. Он улыбнулся Эльрику.
— Страаша ответил на твой призыв, смертный. Наши судьбы связаны вместе. Как я могу помочь тебе, а, помогая тебе, и себе самому?
Рот Эльрика был наполнен водой, и тем не менее он был в состоянии говорить (что служило доказательством того, что это был сон).
— Король Страаша. Картина в башне Д'Арпутна, в библиотеке. Когда я был мальчиком, я видел ее.
Морской король вытянул вперед зеленую руку.
— Да, это я. Ты звал нас. Ты нуждаешься в нашей помощи. Мы почитаем древний договор с твоим народом.
— Нет. Я ведь не хотел вызывать тебя. Заклинание пришло мне на ум, когда я умирал. Я счастлив, что тону, король Страаша.
— Этого не может быть. Если твой ум призвал нас, значит, ты хочешь жить. Мы поможем тебе.
Борода короля Страаши развевалась по течению, и его глубокие зеленые глаза смотрели мягко, почти нежно, когда он разглядывал альбиноса.
Эльрик опять закрыл глаза и сказал:
— Я сплю. Я обманываю себя своими фантазиями и надеждой, — он чувствовал, что больше не дышал. — Но если бы все это происходило на самом деле, старый друг, и ты действительно захотел бы помочь мне, то мне надо как можно скорее попасть в Мельнибонэ, чтобы я мог посчитаться с узурпатором Иирканом и спасти Каймориль, пока еще не поздно. Это единственное, о чем я сожалею: о тех мучениях, которые предстоят Каймориль, если ее брат станет императором Мельнибонэ.