Город мечты
Шрифт:
Впервые Дарья видела своего бывшего лектора в подобном состоянии. Это был словно другой человек – разбитый и сломленный. Не в силах понять причину подобной перемены, она решила дать ему немного времени для того, чтобы он смог прийти в себя. С трудом оторвав взгляд от Харченко, Дарья уставилась на бескрайнее кукурузное поле.
Оно действительно было похоже на море. Зеленое море кукурузных стеблей, тянущих свои руки к небу. И кажется, что кто-то крадется там, среди этих зарослей. Десятки, сотни неизвестных. Может быть,
– Доктор Харченко? – осторожно позвала Дарья, когда начало смеркаться.
– Да? – теперь его голос вновь приобрел уверенность и твердость.
– С вами все в порядке?
– Это твой диагноз или вопрос?
Дарья улыбнулась. Это снова был старый добрый ворчливый лектор.
– Послушайте, доктор…
– Нет, Дарья, это ты послушай меня, – Харченко повернулся к ней, едва ли не впервые с момента встречи заглядывая в глаза. – Как ты думаешь, карьера заслуживает того, чтобы ради нее поступиться семьей?
– Я не думала об этом, – Дарья смутилась своей лжи и опустила глаза.
Харченко холодно улыбнулся.
– Для каждого человека в определенный момент жизни наступает время выбора, Дарья.
– А когда этот момент наступил для вас, доктор?
– Я уже не доктор. Давно не доктор.
– Вы хотите сказать, что выбрали личную жизнь?
– Разве ты видишь здесь мою жену, детей? Разве я похож на счастливого отца или деда?
– Я вас не понимаю, Ибрагим Давидович, – честно призналась Дарья.
Тяжелая рука Харченко легла на ее плечо.
– Возьми отпуск, Дарья. Забудь о своей пациентке, забудь об этой беременности.
– Что?
– Помимо тебя есть много других хороших врачей. Они смогут помочь ей.
– Почему?
– Потому, что ты чертовски талантлива. Не повторяй моей судьбы.
– Не повторю, если вы расскажете мне то, что знаете.
– Я ничего не знаю.
– Но… – Дарья снова встретилась с ним взглядом, понимая, что спорить бесполезно. – Я не брошу Ксению, – тихо сказала она.
– Значит, ты закончишь так же, как я. Или хуже.
Тимофей Александрович Макаров с интересом смотрел на своего правопреемника. Десять лет он жил работой, стремился достичь успеха, поднять прибыли, прикладывая все свои силы для этого. Десять долгих лет. Наконец пришло долгожданное уведомление о повышении. Тимофей Александрович слишком долго ждал его. Сначала он верил, потом надеялся, и вот сейчас, когда о повышении никто и не думал, оно пришло. Новое место, где придется все начинать сначала. Начинать в шестьдесят два года!
Но не повышение тревожило Макарова. За долгие годы, посвященные этой работе, он успел привыкнуть к ней. Она стала частью его жизни. Почти как семья. Макаров мечтал передать свое место в надежные руки, человеку с опытом, а этот парень, направленный сюда Елизаветой Викторовной Маслаковой, выглядел неопытным цыпленком, который
«Отец ее внука… Гм, ну и что? Могла бы просто помочь ему открыть какой-нибудь музыкальный магазин, раз уж он вообразил себя Паганини или как там его…» – Макаров был не силен в истории, а в музыке и подавно.
Сейчас, глядя на Джима, ему почему-то невольно представилось, как этот парень лет через двадцать встанет у руля корпорации «Строительные технологии Маслакова». И это не показалось ему странным, скорее закономерным. Макарову хотелось высказаться по этому поводу, но он сдержался, понимая, что подобное ни к чему хорошему не приведет, ведь этот парень был фаворитом Маслаковых.
Ксения без стука открыла дверь и проскользнула в кабинет матери. Ей нужно было с кем-то поговорить. Страхи за ребенка – вот что мучило ее в последние дни. Дарья Силуянова была хорошим врачом, настолько хорошим, что вряд ли стала бы говорить с пациентом о своих опасениях. А они были, Ксения не сомневалась в этом. Достаточно заглянуть в глаза доктора, чтобы все понять.
«Твой ребенок может родиться через полгода», – вспомнила Ксения слова Силуяновой.
«Как нормальный ребенок может родиться через полгода? Это же не конвейер, где можно переключать скорости!»
– Как у тебя дела, Ксюш? – спросила Елизавета Викторовна.
– Я в порядке, – соврала она.
– Как Джим?
– Нормально.
– У него вчера был первый рабочий день. Как ему новая работа?
– Не знаю.
– Что значит «не знаю»? Вы что, не разговаривали об этом?
– Нет.
– Странно. Это же новый этап в его жизни… – Елизавета Викторовна помрачнела. Ксения хорошо знала этот взгляд матери, появившийся, как только дочь стала встречаться с никчемным музыкантом.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала Ксения, понимая, что уже совсем не хочет этого разговора, но поговорить с кем-то было просто необходимо.
– Поговорить? О чем?
– О моей беременности.
– Что-то не так?
– Нет. То есть да. Я не знаю.
– Я тебя не понимаю.
– Дело в том, что… – Ксения закусила губу, пытаясь подобрать слова.
Она долго смотрела матери в глаза, затем поняла что плачет.
– Что с тобой? – растерялась Елизавета Викторовна. – Ты поругалась с Джимом? Если да, то…
– Дело не в Джиме, мама! – оборвала ее Ксения. – Дело во мне.
– В тебе?
– Да, – Ксения приложила руки к своему животу. – Этот ребенок… Он… Он… С ним что-то не так.
– Что значит «с ним что-то не так»?
– Он большой, мама! Неестественно большой. Дети не могут расти так быстро. Даже Дарья говорит, не могут. Но он растет.