Город Мёртвых
Шрифт:
– Том, прости, – примирительно прошептала я.
– Достаточно. Я и так чувствую себя скверно, – весьма грубо отчеканил мужчина.
– Я не хотела…
Он тут же горько рассмеялся в ответ:
– Ты когда-нибудь вообще, прежде чем делать что-то, думаешь о последствиях?
Виновато улыбнувшись, я отрицательно покачала головой.
– Что ж, это хотя бы честно.
Чтобы хоть как-то загладить свою вину, я приподнялась и нерешительно коснулась его губ. Он дрогнул, но ответил далеко не сразу, словно опасаясь чего-то. Мои пальцы оказались
– Я так понимаю, что это всё? – достаточно равнодушно осведомился он.
Кажется, говорить что-либо ещё действительно было бесполезно. Я растерянно отпустила его, не видя смысла продолжать пытаться прорваться сквозь установленный им барьер. Том Стенсбери поднялся и, захватив с собой свитер, выбрался из машины, захлопнув за собой дверь.
Утро, как я и предсказывала, оказалось действительно отвратительным и полным неприятных мыслей. Запоздало забеспокоившись об ушедшем в неизвестность спутнике, я села и привела себя в чувство. От хлопка двери проснулась Шекки. Собака беспокойно поглядывала на меня с переднего сидения. Пожалуй, нужно было выпустить её на улицу.
Натянув успевшую остыть куртку, я небрежно заправила разлохмаченные волосы прямо за шиворот и потянулась к автомату. Пожалуй, единственной страсти в моей жизни вполне хватит. В конце концов, кто я ему такая? Удачно оказавшаяся под рукой девушка, с кучей тараканов в голове. Мелкая неприятность. Его личная катастрофа…
Самодовольно хмыкнув себе под нос, я перекинула жёсткий ремень оружия через голову, открыла дверь машины, предварительно выпустив порывающуюся вперёд Шекки, и вышла следом.
Да здравствует хладнокровие!
Нет, всё-таки если отбросить все эти личностные тревоги, утро было прекрасным. Как минимум потому, что очевидной опасности по выходу не обнаружилось. Место было действительно тихим и спокойным. С непередаваемым удовольствием вдохнув утренний воздух, я размяла затёкшие за ночь плечи. По спокойной английской речи, обращённой к весело брешущей собаке, я удостоверилась, что с Томом всё в порядке. Я не пыталась понять, что он говорит, решив просто насладиться утром в долгожданном одиночестве.
За городом всё было совсем не так. Здесь тихо пели птицы, слышался еле уловимый шелест травы. Лёгкая серая дымка, всё ещё клубящаяся над озером, медленно таяла на глазах. Я поспешила к кромке воды и с блаженством окунула в чуть мутноватую воду свои руки. Мне показалось, что вода была на градус теплее окружающее воздуха. Я прикрыла глаза, вспоминая…
Это было лет десять назад, вроде. За спиной лёгкие рюкзаки, в руках короткая бамбуковая удочка. Мы спускаемся по крутому склону к реке, и мои ботинки отчаянно скользят по замоченной росой длинной траве. Наконец, не удержавшись на ногах, я широкими шагами срываюсь ниже по тропинке и врезаюсь в готовую меня подхватить крепкую мужскую руку. Отец улыбается.
Стоило
–За что мне всё это?
Я спрашивала себя об этом уже в сотый раз. Может быть, действительно было бы проще покончить со всем раз и навсегда ещё тогда? Отдаться воле случая и прекратить бороться? Уйти вместе со всеми, которым так отчаянно не везло. Одному за другим, одному за другим…
Отведя взгляд от озера, я увидела неподалёку Тома, подозрительно смотрящего в мою сторону. Поймав моё внимание, он тут же отвернулся и вновь обратился к Шекки, которая с радостью опёрлась передними лапами о его длинные ноги и завихляла тощим задом.
– Что ж, – обратилась я к самой себе вслух. – Ты же не можешь их вот так бросить? Нет, дорогая, обратного пути нет. Вместе у вас есть хоть какие-то шансы…
Я вновь вдохнула порцию прохладного утреннего воздуха и решительно поднялась, намереваясь вернуться к машине.
Воспользоваться водой из озера я не решилась, а поэтому лишь наскоро протерла лицо водой из бутылки. Раскопав в своём барахле проволоку и бинты, я уселась подле машины прямо на землю и сняла автомат с плеча. К сожалению, кроме найденного тут же в автомобиле машинного масла у меня больше ничего не было, так что пришлось довольствоваться малым. Отстегнув магазин, я щёлкнула затвором, выпуская на волю подведённый патрон. Распрямив проволоку, я изрядно помучилась, чтобы отрезать нужный кусок. Наверное, моё копошение выглядело настолько забавным, что Том всё же решил подойти ближе.
– Что ты делаешь? – с еле уловимым интересом спросил он, нарочито небрежно.
– Собираюсь почистить автомат, – терпеливо пояснила я, всё ещё в попытке распилить проволоку. – Представляешь, мы нашли военную машину, а в ней нет грёбанного шомпола… Я конечно понимаю, что, скорее всего, они сейчас преспокойно лежат себе где-нибудь в другом месте, но небольшая вероятность всё же была. Могли бы и прихватить! Козлы.
– Я думаю, они ехали туда не для этого, – резонно заметил мужчина.
– Это точно.
Наконец, проволока поддалась. Замучено выдохнув, я распечатала бинт и принялась аккуратно обвязывать им острый конец.
– Зачем?
– Что, зачем? – не поняла я, приостанавливаясь на секунду-другую.
– Эм… Зачем ты это делаешь? – настойчиво уточнил свой вопрос Том, немного смутившись.
– Это же элементарно, – я искоса глянула на своего спутника, как на неисправимого дурака. – Нет, ты серьёзно?
Вопиющая непросвещённость. Всколыхнувшееся во мне возмущение было подавлено силой. Я напомнила себе, что далеко не все мужчины обязательно понимают, что следует делать и не делать с оружием. Особенно те, чья профессия с ним никак не связана.